Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Суданский университет начал отчаянно искать способы остановить волну побегов. В результате руководство обратилось к Скотту Атрану, антропологу, известному по работе в Оксфордском и Мичиганском университетах и французском Национальном центре научных исследований. Полевые исследования Атрана принесли ему репутацию одного из ведущих мировых экспертов в области поведения боевиков-исламистов. Позже я обсудил с ним тот телефонный звонок. Он припоминает, что сотрудник университета был в смятении. По воспоминаниям Атрана, тот сказал ему, что сбежавшие были их «лучшими студентами», а их родители были «в истерике».

Самым странным в этой ситуации было то, что студенты казались совершенно неподходящими кандидатами на вступление в террористическую группировку. Кхедер родился в Каршалтоне, живописном пригороде Лондона, где селятся представители верхушки среднего класса. Посещал элитную гимназию и до определенного момента был круглым отличником. В интервью британской газете один из друзей описал его как «порядочного, смышленого, прикольного и общительного человека – уж точно не из тех, кто заговорил бы о идеях джихада и терроризма или стал поддерживать их». Другой сказал, что он «вполне себе наслаждался всеми пороками, которые может предложить загнивающий Запад». Он никогда не демонстрировал особой религиозности. На фотографии 2009 года он запечатлен празднующим сдачу экзаменов перед английским фастфудом с банкой пива в руках.

Примерно так же газеты описывали и других студентов, завербованных ИГИЛ. Как и Кхедер, большинство из них выросли в семьях из верхних слоев среднего класса. Мало кто выглядел религиозным. Многие активно пользовались соцсетями, оставляя за собой цифровые следы, которые ничем не отличались от следов других британских подростков. У одного из них было 480 друзей на фейсбуке; в профиле было указано, что ему нравится группа Coldplay и сериал «Принц из Беверли-Хиллз»[113]. У другого друзей было 546, и ему нравились «Манчестер Юнайтед», Бейонсе и мультсериал «Гетто»[114]. Они не казались типичными членами террористической группировки, которая отреза́ла головы своим жертвам.

Но Атрана не удивило такое описание юношей. Он много времени провел в Ираке и Сирии, беседуя с захваченными боевиками ИГИЛ, бойцами входящего в состав «Аль-Каиды»[115] Исламского Фронта Победы[116] и воевавшими против них курдскими солдатами Пешмерга[117]. Его исследования показали, что вопреки общепринятой картине боевики ИГИЛ черпали мотивацию из менее очевидных источников, чем представляли себе большинство людей. Для их сторонников, рожденных на Западе, религия зачастую была второстепенным фактором. Результаты полевых исследований Атрана подтверждаются данными из стран, откуда прибывали новобранцы. Статистика по Франции показывает, что 80 % французских новобранцев ИГИЛ были выходцами из семей, описанных как «нерелигиозные». Другие данные показывают, что среднестатистический новобранец ИГИЛ «обращается» в веру только после вовлечения в дела группы.

До присоединения к ИГИЛ будущие революционеры часто принадлежали к маргинальным группам. По словам Атрана, ИГИЛ умело пользовалось их чувством никчемности и неполноценности и взывало к «идеализму, приключениям, поискам славы, жажде перемен», присущим молодежи: «Они сотнями часов прорабатывают каждую отдельную историю и пытаются показать, почему мое или ваше личное разочарование в данный момент жизни вызвано не тем, что вы не смогли получить работу, или в чем-то не преуспели, или что ваша команда проиграла, или чем-нибудь подобным. Понимаете, причина, по которой это произошло, – в большой совокупности факторов, в совокупности мировых сил, направленных против вас и для них вы просто песчинка. И забудьте о пустяковых проблемах, которые влияют на вашу жизнь. Лучше идите и разберитесь с реальными причинами несчастья, не только вашего, но и всех таких же угнетенных людей во всем мире, как вы».

Такие истории и мифы вполне можно назвать пропагандой. Но Атран заявил, что они не так уж и отличаются – с точки зрения психологии – от историй и мифов, которые послужили толчком для других революций вроде большевистской в России или Французской. Множество движений, изменивших мир, основывались на способности своих лидеров рассказывать убедительные истории о былой славе, нынешних страданиях и будущем величии; истории о несправедливости, которую необходимо исправить. Они сумели вдохновить своих последователей, особенно недовольных жизнью, – люди могут пойти на великие жертвы ради того, что Атран и другие исследователи называют «святой миссией».