Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Почему Гитлер не отказался от мифов о евреях даже на грани провала? Ведь и серийные убийцы-психопаты способны действовать разумно, преследуя свои интересы. Несомненно, в 1944 году разумным поступком для Германии, учитывая надвигающуюся катастрофу, было бы полное сосредоточение на военных действиях. Но первостепенная причина могущества основополагающих мифов заключается в том, что над ними не властен разум. Другими словами, нации появляются и существуют годами, десятилетиями или столетиями благодаря устойчивости своих основополагающих мифов, их способности противостоять скептицизму, возражениям и сомнениям. Разумеется, если функциональным преимуществом несокрушимых мифов является то, как они сплачивают людей, то обратная сторона медали – в том, что они могут мешать нациям развиваться и адаптироваться к стремительно меняющимся обстоятельствам.

Столкнувшись с выбором между собственным уничтожением и отказом от мифов о евреях, нацисты выбрали уничтожение. Разумеется, произошло это потому, что их мифы казались им не выдумкой, а вечной истиной. Они убедили себя и миллионы немцев в правдивости антисемитских теорий. Подобные мифы способны создавать нации, потому что кажутся бессмертными истинами – черно-белыми ответами в сером мире. Даже если изменения неизбежны, устойчивость мифов требует от нас верить в их невозможность.

Наш разум уязвим для мифов, лжи и вымыслов не потому, что мы недалекие или скудоумные. Дело в наших слабости, несовершенстве и пугливости. Пропаганда бесстрашного рационализма, расправляющегося с сотворением мифов и верой в них, – не только вопрос ума. Это вопрос привилегий. Если у вас в избытке воды и еды, есть безопасное жилище, а в случае чего по первому вашему звонку приезжают полицейские, вы можете и не ощущать необходимости обращаться к мифам, логическим обоснованиям и ритуалам. Вам не нужно звать соплеменников на помощь, если вы заболели, потому что есть доктора и больницы, которые лучше справятся с этой работой. Если вы считаете себя гражданином мира, потому что границы иллюзорны, а люди везде одни и те же, то, скорее всего, вы не пережили таких гонений, которые вынуждают в отчаянии искать защиты у собратьев. Светские космополитические взгляды – это прекрасно. Но когда рационалисты смотрят свысока на людей, нуждающихся в чудодейственной пустышке о племенах и нациях, они напоминают Марию-Антуанетту, недоумевающую, почему крестьяне, которым не хватает хлеба, не утоляют голод пирожными. Им непонятна жизнь большинства людей на планете.

Люди находят смысл жизни и обретают чувство предназначения, погружаясь в мифы, истории и ритуалы своих племен. Перед лицом непостоянства и потерь сообщества напоминают, что нам всегда доступна некая форма бессмертия. Принося жертвы на благо священной миссии, мы знаем, что память о нас сохранится в местах, подобных Арлингтонскому кладбищу. Верования, лежащие в основе наций, можно справедливо назвать иллюзиями. Но страны, в которых мы живем, которые называем домом – чьи достижения наполняют наши сердца гордостью, чьи национальные гимны наполняют наши глаза слезами, – не существовали бы без такого рода самообманов.

В будущем, если нации исчезнут как основной способ самоорганизации людей на планете, можно поспорить: мы выдумаем новые истории и мифы, чтобы любые вновь созданные системы казались нам вечными истинами. Я разными способами пытался показать, что формы, которые принимают группы – племена, нации, союзы, – постоянно сменяют друг друга. Но лежащая в их основе наша способность изобретать мифы, верить в них, сражаться и умирать за них переживет все вышеперечисленное.

Не стоит забывать, что национальное государство само по себе – относительно недавнее изобретение. Задолго до того, как у нас появились национальные границы, флаги и гимны, людям приходилось объединяться в группы, чтобы помогать друг другу и противостоять врагам. Тогда, как и сейчас, стремление человека быть частью чего-то большего, чем он сам, помогало выживать.

Глава 10. Величайшее заблуждение