Иллюзия правды. Почему наш мозг стремится обмануть себя и других?

Зачатки теории управления страхом смерти можно увидеть еще в первой половине XX века в работах психолога Отто Ранка, который приписывал религиозную веру «нашему желанию жить вечно, вступающему в конфликт с непреложным биологическим фактом смертности»[126]. Но обычно считается, что своими основными положениями эта теория обязана книге антрополога Эрнеста Беккера «Отрицание смерти», в 1973 году удостоенной Пулитцеровской премии. Беккер изобразил человека в высшей степени правдоподобно и одновременно настолько же удручающе. Мы можем считать себя утонченными, духовными и возвышенными существами. Когда вешаем на стену наши впечатляющие дипломы, покупаем модные машины и носим изысканную одежду и украшения, мы стремимся показать миру свой статус и продемонстрировать все хорошее, что сами о себе думаем. Но эти мысли противоречат реальности: мы существа из плоти и крови, крайне зависимые от еды и воды, уязвимые для болезней и травм и неминуемо стареющие. Каждый аспект нашей повседневности служит пронзительным напоминанием: без этого вдоха, этого куска хлеба, этого глотка воды вы окажетесь в шаге от смерти и разложения.

Социальный психолог Шелдон Соломон наткнулся на книгу Беккера в библиотеке. Он посчитал ее увлекательной и стал одним из главных сторонников теории управления страхом смерти. По словам Соломона, каждый человек на самом деле – «дышащий кусок испражняющегося мяса». Но невозможно жить и думать о себе как о дышащем куске испражняющегося мяса. Так и с друзьями в бар не сходить, и должным образом не настроиться на выпускной или рабочую встречу. Так что же делать? Соломон и его коллеги Джефф Гринберг и Том Пищинский утверждают, что вопреки всем фактам мы выдумываем красивые сказки, чтобы отвлечься и успокоиться. Мы превращаемся в специалистов по управлению страхом, потому что в противном случае просто не можем нормально существовать.

Нейробиолог Вилейанур Рамачандран даже предположил, что наша неспособность совладать с постоянно присутствующим ощущением смерти послужила первоочередной причиной развития способности к самообману. Самообман, написал он, возник как «психологический защитный механизм… стратегия преодоления страха смерти». Человеческие существа, которые были способны избегать экзистенциального ужаса, прибегая к отрицанию, иллюзиям и самообману, – те, кто не был «парализован постоянным страхом смерти», по словам Рамачандрана, – получали эволюционное преимущество над людьми, которые видели реальность такой, какая она есть. Самообман стал практичным.

Мысль о том, что присущий нам с рождения страх смерти способен оказывать такое огромное влияние на нашу жизнь, для многих звучит как чисто теоретическое изыскание, а не утверждение, которое можно проверить экспериментальным путем. Однако сторонники теории управления страхом смерти предоставили в поддержку впечатляющий объем экспериментально полученных данных. Исследователи опубликовали более пятисот работ с эмпирическим обоснованием своей теории. Большинство из них включают отсылки к осознанию смертности – психологическому термину, обозначающему осознанное понимание человеком собственной смертности в отдельно взятый момент времени. Смерть близкого человека, например, может оказывать продолжительное влияние на осознание собственной смертности. Просмотр сериала, в котором кого-то убивают, тоже может повлиять на это, но на менее продолжительный отрезок времени и в меньшей степени.

Результаты этих исследований показывают, что страх смерти влияет на человеческое поведение в самых разных смыслах, причем они не ограничены явно религиозным контекстом. Например, напоминания о смерти делают нас более щедрыми по отношению к тем, кто разделяет наши культурные и политические убеждения, и более жесткими по отношению к тем, кто бросает им вызов. В одном эксперименте две группы испытуемых попросили прочитать статьи, написанные профессорами, которые были опубликованы в научном журнале Political Science Quarterly (на самом деле не были). В первой статье – предположительно проамериканского автора – отмечались некоторые слабости США, но вывод гласил, что Америка – «отличное место, чтобы жить свободной жизнью». Вторая статья – написанная антиамериканским автором – подводила к выводу, что «утверждение, будто США несут миру демократию и свободу, – полная брехня». Хотя обе группы благосклоннее отнеслись к проамериканской статье, испытуемые, которым предварительно напомнили об их собственной смертности, продемонстрировали гораздо более предвзятое отношение. Аналогичные исследования в других культурах привели к таким же результатам. К примеру, когда у немцев спросили об их предпочтениях в машинах, еде и местах для отпуска, они, как правило, чаще отдавали предпочтение немецким продуктам и локациям, если интервью проводились у кладбища, а не у витрины магазина, как это было в других случаях.