Иллюзия свободы

— Если я правильно понимаю ваши слова, вы считаете, что власти сотрудничают с наркокартелями? — подлавливает её ведущая.

— Некоторые из её представителей, — уклончиво отвечает сенатор.

— Вы можете привести конкретные имена?

— Я знаю имена, и поверьте, когда я соберу доказательства, я их обнародую везде, где только можно.

Кайл щёлкает пультом, картинка исчезает, сменяясь тёмно-серым экраном — пора выходить.

Скоро выборы, подобные политические вбросы сейчас на каждом канале, а может, эта сенатор до них вообще не доживёт. На памяти Кайла было уже два заказных убийства спикеров, не боявшихся поднимать во всеуслышание подобные темы. Фундамент хваленой демократии давно пошёл трещинами, иначе в каждой квартире Южного Централа не хранилось бы оружие.

— Доброе утро, сосед, — старый забулдыга машет ему с балкона второго этажа, когда Кайл садится в свой старый чёрный «Мустанг». — В смену?

Кайл ограничивается кивком головы.

Когда он только-только переехал сюда, пьяные драки соседа с женой не давали ему спать, но супруги быстро поутихли, стоило пару раз показать им в дверной глазок свою помятую с недосыпа рожу вместе с полицейским значком. Однако, нет худа без добра — соседи, прознав, что в их неблагополучном доме поселился коп, бесконечно стучали к нему с просьбами помочь, рассудить, разнять, да даже занять денег, благо, Кайл редко появлялся дома, а позже всех просителей лихо отвадила Рита.

— Так, парни. За прошедшую неделю мы потеряли четверых патрульных, и это больше, чем за последние полгода. И это, я вам скажу, полный пиздец, — на летучке Фрэнк, начальник патруля, даже не пытается скрывать своих чувств, а нецензурщину, которая весьма редко вываливалась у него изо рта, он выделяет особо. Парни напрягаются, смех и шуточки на задних рядах прекращаются, значит, дело действительно пахнет дерьмом. Оно и немудрено, Кайл прекрасно знает, откуда растут ноги. — Уличные банды оборзели в край. На каждый вызов надеваем броники. Глаза чтобы на жопе были у всех.

— Тяжёлые же, блин. Неудобно, — кто-то слева начинает ныть, но Фрэнк жестом руки обрывает лишние разговоры.

— Неудобно будет на твой труп парадную форму надевать. Узнаю — оштрафую нахрен. Не маленькая девочка.

Кайл посетил церемонию прощания два дня назад. Трое мужчин и одна женщина, погибшая в той памятной перестрелке с «Лас Кобрас». Он надеялся, что пуля прилетела к ней не со стороны «Хантеров», хотя какая к чёрту разница?! Она не встанет из могилы, чьей бы пуля ни была, и Кайл ужасается тому, что перестаёт видеть разницу между своими и чужими — оружие и в руках «Кобрас», и в руках Хантеров стреляет одинаково. На поражение.

На летучку заглядывает даже Жирный Тони, капитан Антонио Силва, который едва протаскивал огромное брюхо через двери. Он каждый раз не на шутку возмущался, что проклятые инженеры ни черта не понимают в планировке зданий, однако, это не мешало ему ужинать в лучших ресторанах города каждый день, к тому же, в компании людей по слухам, близких к картелю. Кайл чувствовал какое-то безотчетное омерзение каждый раз, когда встречал его в коридорах Управления, каждый раз, когда приходилось тявкать в его сторону «сэр» и стоять по стойке смирно, пока эта туша не проплывёт мимо, каждый раз, когда он заглядывал на собрания, чтобы набором банальностей поддержать в ребятах боевой дух. Сейчас, когда Силва вещает, перекатывая во рту эти пресловутые «служить и защищать», Кайл с воодушевлением изучает поверхность стола, за которым сидит, старательно читает неприличные надписи и рассматривает хрены разных цветов и размеров, старательно выведенные руками его товарищей. Он тщетно пытается не слышать и не видеть. И это относится не только к личности капитана.

Здесь на многое приходилось закрывать глаза, потому что таких, как его напарник, как этот чёртов Тони среди копов было предостаточно. Горячее желание вывести всех на чистую воду, которое терзало его в первые годы службы, со временем притупилось, потому что его действия могли отрикошетить не только потерей места, но и жизни, как бы мерзко он себя при этом ни чувствовал — ведь молчание, ровно что соучастие. Кайл просто не знал, где заканчивается эта цепочка. Он и сам теперь был не лучше их — необходимость прикрыть брата заставляет его не спешить вслед за напарником на парковку, а задержаться в зале, чтобы переговорить с начальником один на один. Ему нужно было знать, какой информацией располагает полиция, чтобы в случае чего прикрыть Коулу зад.

Фрэнк хорошо к нему относится с самого первого дня, наверное, разглядел в нём плещущее через край желание навести, наконец, на улицах Южного Централа порядок, каким бы наивным оно не было. Редко кто теперь приходит в полицию не из-за приличного жалования и соцпакета, а из-за личных принципов. Фрэнк — человек старой закалки — такой подход уважал.

Он охотно делится своим мнением на будто невзначай озвученные вопросы и предположения, с которыми Кайл обращается к нему по старой привычке.