Иллюзия вины

— Виктор, — произнес я, — нас всех здесь интересует лишь один вопрос. Это ты убил Стивена Горэма… и еще шесть человек?

— Что?! — в низком голосе Хауэра прозвучало искреннее недоумение, после которого его как осенило. — Парни, вы что, совсем конченные? Вы… вы считаете, что это я этот… серийный убийца?!

— Отвечай на вопрос, Виктор! Ты знал Горэма! Мы знаем, что он следил за тобой! Ты его убил?!

— Черт возьми, — ошеломленно произнес Хауэр, — какой же я идиот… вот значит, с каким текстом крутили мою рожу по телевизору… надо было хоть раз послушать. Я-то думал, что вы все знаете, а вы… вы все это время пытались меня поймать, считая, что это я выпотрошил этого жирного ублюдка?!

— Если не ты, то кто?! — вдруг не выдержал Райан. — Какого хера ты тогда начал палить в меня в музее Гугенхайма, как только увидел?!

— Я бы рад ответить тебе, Фокс, что хотел оказать услугу Лос-Анджелесскому управлению, избавив их от такой занозы в жопе как ты, но, к сожалению, это не так. Я просто подумал, что тебя прислали за мной по другому поводу, — Хауэр перевел свой взгляд на меня, — но меня ведь уже все равно ничто не спасет, не так ли, агент Стиллер?

— Ничто, — подтвердил я, — только за то, что ты устроил в музее, тебя надолго упрячут за решетку. Так что соверши хоть один достойный поступок в своей жизни и расскажи, какого черта ты от нас скрывался за свистом пуль и почему заместитель директора Мартинез будто язык проглатывает, как только речь заходит о тебе?

Хауэр пренебрежительно сплюнул кровь на мокрый асфальт и едва заметно отчаянно ухмыльнулся.

— Я всегда знал, что у него кишка тонка. Достойный поступок, говоришь? — вдруг оскалился он. — Да вы мне все должны быть обязаны по гроб жизни за все, что я сделал, ублюдки херовы! — он дернулся, словно пытаясь изобразить какой-то жест, но тут же осознал, что его руки надежно скреплены наручниками и только сильнее рассвирепел. — А что я получаю?! Вы считаете, что я умом тронулся и потрошу трупы?! Что я серийный убийца?! Что я какой-то выживший из ума ублюдок, которому в кайф копаться в человеческих внутренностях?!

— Виктор, ты прилетел в Нью-Йорк аккурат перед убийствами Горэма и Седжвик! Ты прилетел из города, где эти убийства начались! Ты специальный агент ФБР, располагающий всеми необходимыми знаниями для скрытия улик! У нас есть информация, что Горэм вел за тобой слежку! Ты как только заметил в музее Райана на хвосте, сразу начал в него палить! Что ты на все это скажешь?! Херовы совпадения?!

Несколько секунд Хауэр прожигал меня насквозь своим ненавистным взглядом, а затем отчаянно опустил голову и глубоко вдохнул. Краем глаза я заметил, как сбоку подъезжает черный джип ФБР и из него вылезает мой отец.

— Не могу скрывать свою радость по поводу смерти этого жирного ублюдка Стиви «Машингана» Горэма, — произнес Хауэр смиренным голосом, — но, к сожалению, убил его не я. Вы, парни, полные идиоты… вы не за тем гонялись. Вы… вы хоть знаете, что три года назад я лично предотвратил теракт в начальной школе Бельмонта? Я, рискуя своей жизнью, остановил террориста-смертника, обвешанного взрывчаткой, способной разнести пол квартала! Я перерезал ему горло и тем самым спас тогда двести пятьдесят три ребенка! Вы же даже ничего не слышали об этом теракте, просто потому что я его предотвратил! Вы знаете, что всего год назад я лично свернул шею моджахеду, угрожавшему взорвать развлекательный центр на Лонг Бич? Да я за свою жизнь сделал для этой страны столько, сколько ни один из вас ушлепков за всю жизнь не сделает!

— Виктор, зачем ты тогда устроил этот погром в музее?! Зачем это все?! Если ты такой герой, на кой хер так портить себе жизнь?!

— Я не хотел портить свою жизнь, я хотел ее исправить.

— И что, исправил? Что ты хотел исправить?

— Мне осточертела вся эта мерзость. Вы что, считаете, что я ловлю кайф от каждого убийства?! Вы думаете, мне это нравится? Это все эта чертова работа… черная работа. Я просто делал то, что должен был. Но каждый раз, избавляя наше общество от очередной из этих мразей, возомнивших себя мессиями, меня тянуло блевать. Меня тошнило от этой мерзости! И тошнило не столько от самих убийств, сколько от одной только мысли, что мне приходится пускать пули в головы, с хрустом сворачивать шеи, резать лезвием глотки… и все это во благо! Во чертово благо! Мы прогнили насквозь, если оправдываем такое зверство, утверждая, что это правильно, что это необходимо. Что видят люди по ящику? Бравые защитники правопорядка остановили очередной теракт и сохранили жизнь десяткам невинных! Зашибись, все счастливы, все спасены. Но никто даже не представляет себе, сколько крови пришлось пролить ради этого спасения!

— Это война, Виктор… и статистика. Ты убил одного, но спас сотню. Лучше бы было наоборот?