Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

Присмотревшись, я увидела в полумраке, как все эбонитовые, стеклянные и стальные брони агентов светятся красноватым или зеленым зачарованием, и мысленно восхитилась. У меня-то из зачарованных вещей только колечко от Ворстага.

– Бочки готовы, капитан, – раздался хриплый мужской голос.

– Бочки? – взволнованно выдохнула я, оглянувшись на Джиллиан. Бретонка ответила коротко и раздраженно:

– Чтобы взорвать это крысиное гнездо.

– А… – я, несмотря на её недружелюбный настрой, не отстала, – почему бы сразу не завалить проход?

– Потому что ассасины не так глупы, – выплюнула Джиллиан. – И пока мы не убедимся, что крыс в норе не осталось, взрывать не будем.

– Уничтожить, чтобы после туда никто не вернулся, – пробормотал Эрандур, предвосхищая мой следующий вопрос.

Агенты направились через сугробы к убежищу, спускаясь вниз по пологому, заросшему деревьями холму. Мне показалось, что дорога, по которой они сюда дошли, ведёт как раз к кладбищу, где мы с Эрандуром провели неприлично много времени в начале зимы.

От холода и скручивающегося в животе страха я окончательно проснулась. Впереди лежало убежище. Над этим местом не пели птицы, не пробегали животные. Даже снег ложился на землю с неохотой. Но вот теням тут было раздолье, они залегали под деревьями жуткими пристанищами для страхов. На дне небольшой, укрытой снегом низины чернел водоем, подернутый тонким слоем льда. По его поверхности медленно полз морозный туман. И если из теней никто не наблюдал за нашим приближением, то пруд будто обладал своей жизнью. От него хотелось держаться подальше. Почему он не замерзал в такие морозы, оставалось загадкой.

Агент в эбонитовой броне шел первым, а за ним цепочкой, след в след, остальные. Двое с бочками остались на поляне. Мы с Джиллиан замыкали цепочку, стараясь идти как можно осторожнее.

Нам никто ничего не объяснял, а шагов агентов не было слышно – под их тяжелыми сапогами даже снег не хрустел! Я списала это на используемую магию, и сама старалась ступать потише, чтобы не привлечь к нам кого-нибудь похуже ассасинов.

Агенты остановились у двери, Джиллиан велела нам ждать чуть в стороне, и вдруг ночную тишину прорезал жуткий замогильный голос, который однажды уже звучал здесь при мне:

«Что есть музыка жизни?»

– Тишина, брат мой! – отчеканил капитан.

«Добро пожаловать домой!» – ответила дверь голосом, полным загробных теней, и раздался рокот камней.

Вход в убежище открылся, и агенты один за другим нырнули внутрь. Они были экипированы на редкость хорошо и, наверняка, все до единого обладали магией. Двое со стальными арбалетами остались караулить выход из убежища. Бретонка направилась к чёрной двери и махнула нам.

– Давайте, у нас мало времени! – отрывисто скомандовала она.

– Мара милосердная, сохрани во тьме! – зашептал Эрандур, а я подхватилась и бросилась за Джиллиан. Думала, заброшу кинжал внутрь и сбегу обратно, но оказалось, что за черной дверью простирается узкий, подсвеченный факелами коридор, а издали рвется оглушительный звериный рёв.

Один из агентов отлетел в стену прямо перед нами и больше не шевельнулся. Его голова болталась на сломанной шее и не спасли даже шлем и добротная сталь. Джиллиан кинулась вниз по лестнице, а я рывком выдернула из-за пояса Клинок Горя, не решаясь сразу его выкинуть. Эрандур спустился ко мне и, оттеснив чуть в сторону, посмотрел вглубь убежища.

– Оборотень… – выдохнул он, призывая на ладони огонь. Я высунула из-за угла любопытный нос и поняла, что пламя Эрандура уже мало чем поможет.

Раньше доводилось видеть оборотней, но этот охваченный огнём чёрный зверь казался истинным порождением Обливиона. Он ревел так, что закладывало уши. Он горел, но продолжал сражаться, отбрасывая в стороны лучших агентов Пенитус Окулатус. Но их было больше.

Зачарованные клинки вспарывали толстую мохнатую шкуру, наносили рану за раной и даже оглушительный, пробирающий до самого низа живота рёв, не мог напугать обученных воинов. Они взяли его в кольцо, как муравьи, терзающие огромного жука. Он был крупнее и сильнее них, но агенты кусали чаще и больнее, а огонь с каждой секундой ослаблял верфольфа.

Сжав рукоять кинжала в кулаке, я со смешанным чувством ужаса и восхищения смотрела на смерть оборотня, на тёмную кровь, хлещущую из его ран, и на последний, отчаянный до дрожи взгляд, когда он вдруг повернулся ко мне и заметил Клинок Горя.

Один из агентов пронзил горло вервольфа эбонитовым мечом, и взгляд зверя остекленел, застыв на проклятом кинжале.

Остальные побежали дальше, вглубь уходящих вниз коридоров. Вспышки заклятий и крики раздались снизу, запахло жженой шерстью.

– Давай, – сказал вдруг Эрандур. – Положи здесь кинжал и уходим.

Я неуверенно оглядела обгоревшее тело оборотня и спустилась по лестнице в первый тесный зал. Вервольф продолжал тлеть, и к вони от шерсти приплелся запах горелого мяса.

Подойдя к столу, увидела разложенную карту, а слева открывался вход в комнату с двуспальной кроватью и камином. Если бы не черепа на полке, то можно было бы принять это место за уютное семейное гнездышко.