Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

Довакин самодовольно ухмыльнулся, приосанился. Даже на мгновение снова превратился в того красавчика, который когда-то триумфально вошел в таверну «Вайлмир». С тех пор, казалось, прошло уже слишком много времени. Мы с Эрандуром словно вселили в Эдриана надежду, забрав на себя нелегкую даэдрическую ношу. Но мне, отмеченной Обливионом, не привыкать ко всяким странностям из других планов бытия, а вот падкому на неизведанное принцу даэдра придётся остаться без драконорожденного.

– Не волнуйтесь, уж я в долгу не останусь, – Эдриан широко лучезарно улыбнулся. – Если боги ещё не отвернулись от нас, то у меня всё получится!

– Да хранит тебя Мара! – даже жрец смог ответить с улыбкой, видя сияющие глаза довакина.

– Тогда, мне нужно спешить. Ещё Черный Предел искать… – норд потянул на себя дверь. – Надеюсь, ещё свидимся. И ещё раз спасибо!

– Береги себя и передавай привет Лидии с Брелиной! – я перелезла через кровать и махнула Эдриану рукой. Он кивнул напоследок и почти выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Загребущие руки схватились за куб, и ладони сразу ощутили тепло, исходящее из-под резной поверхности.

– Положи на стол, – процедил сквозь зубы данмер. – И больше никогда не трогай.

– Он просто тёплый, – возразила я. – Жизнь не высасывает, сам по себе запретных знаний не несёт.

– Зато несёт соблазн к этим знаниям притронуться, – Эрандур обошёл кровать и попытался отобрать у меня куб.

– И что в этом плохого? Как будто тебе не интересно, что спрятали двемеры! – я отстранилась, но жрец ловко ухватился за мою руку с кубом, привлекая меня к себе.

– Интересно, но это ничего не меняет! Отдай!

– А что если этот куб, – я крепче сжала пальцы, сопротивляясь данмеру, – был предназначен для нас? Что если Хермеус Мора всё просчитал, а довакин просто стал его гонцом?

– Даже не удивлюсь, – не оставляя попыток отобрать вещицу, произнёс Эрандур. Я продолжала борьбу, хоть и понимала, что его руки гораздо крепче моих и долго удерживать куб не получится.

– Не хочешь проверить свою некромансткую теорию?

Данмер всё же преуспел, выдернув куб из моих уставших пальцев.

– Какую, сохрани Мара, теорию? – возмутился жрец. – Убивать меров? Или ты решила меня убить?

– Нет. Фалмера, – с вызовом ответила я и внутренне вздрогнула, не веря в то, что задумала совершить.

– Какого ещё фалмера? Где ты собралась его искать? – Эрандур рассмотрел куб, вертя его в руках.

– В пещере. Ты знаешь в какой… – и вдруг у меня замерло сердце от воспоминаний. Ночь, крики чудовищ, запах крови, гнилостное дыхание смерти и жгучая боль, разъедающая лицо. Я вздрогнула. Неужели этот куб так затуманил мой разум, стоило только к нему прикоснуться, или это нечто другое, нечто темное взывает из глубин души? Вопреки всему тянется к непознанному?

Но не это ли лучший шанс хотя бы частично отомстить за ту ночь? Раз и навсегда победить страх, который прячется лишь на короткое время. А стоит закрыть глаза, уснуть, поверив в покой и безопасность, как во сны возвращается ужас, и вновь в памяти возрождается всё, что тогда случилось. И в то же время я понимала, что до безликих Братьев Бури мне никогда не добраться…

– Джулия, ты говоришь серьёзно? Это на тебя не похоже. Ты хочешь вернуться в ту пещеру? – обеспокоенный Эрандур осторожно потрогал мой лоб. – Эта идея похожа на лихорадочный бред, но, кажется, ты здорова.

Ощущение горячей ладони смутило меня, но я всё равно сказала, что думаю:

– Мы проиграли. Там. Я проиграла. Иногда думаю, окажись я там снова, всё было бы иначе.

Данмер присел на колено передо мной, положил куб на стол и нахмурился.

– Часто вспоминаешь ту ночь?

– Уже реже. Не каждый день. И ничего не могу с собой поделать. Я просто устала бояться, а страх всё никак не проходит, – поделилась я, опустив взгляд. Эрандур осторожно взял меня за руку.

– Ты всё помнишь?

– Всё. До последней секунды. До последнего прикосновения. Как назло, порой я не могу вспомнить лицо деда или матери, но воспоминания о той пещере такие яркие, будто я до сих пор там, – говорить стало тяжело, но я чувствовала, что надо высказаться. Слишком долго носила эти переживания в себе. – И я мечтаю, что когда-нибудь мы будем там, что всё произойдет точно так же, как той ночью, но ты встанешь и спасёшь меня… Или что я начну бить Братьев Бури и фалмеров молниями, – от слёз защипало глаза, но плакать я не стала. Из-за вставшего в горле кома, слова обратились в судорожное дыхание. – И я мечтаю победить свои страхи, потому что если не смогу, тогда мне нечего делать в этом мире! Оно так и будет меня тяготить всю оставшуюся жизнь. А я видела «сломанных» женщин, видела такую тьму, от которой другая на моем месте уже давно бы с моста спрыгнула. Но если мне снова придется вырывать победу из холодных пальцев смерти, если второй раз передо мной поставят дилемму – умереть в бою или сдаться и сломаться, я уже не стану раздумывать. Я буду убивать. За нас обоих. Тебе, конечно, не понять. Но я для себя сделала выбор.

– Прости меня за это, Джулия! – Эрандур вдруг подался вперёд и заключил в меня объятия.