Иллюзорный артефакт (СИ)

- Тебе не к лицу драма, Грейнджер, - тихо прошептал Драко прямо на ее рот, будто гипнотизируя взглядом. Гермиона почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по позвоночнику от поясницы до самой макушки и застыла, вдруг опустив взгляд на его губы, случайно вспоминая, как они страстно ее целовали, кусали, облизывали, и она делала тоже самое в ответ. Неосознанно, она облизала губы и это было как спусковой крючок для Малфоя: он припал к ее губам.

Как странно, ее губы были горячими, словно топленый шоколад, а его – холодные как мороженое, и на этом контрасте возник электрических разряд, охвативший обоих. В этом поцелуе не было страсти, но было напряжение, электричество, опасное, как оголенный провод. Он мягко прикусил ее нижнюю губу, чуть оттягивая, не больно, но ощутимо и проник языком глубже в рот. Гермиона закрыла глаза и, казалось, перестала дышать, боясь будто ее вдох мог остановить или прервать этот момент. Все мысли враз улетучились, оставляя место в голове лишь этому эфемерному моменту. Она вдруг прерывисто вздохнула и ответила на поцелуй со страстью, которую только Малфой в ней пробудил. Драко обнял ее за талию и притянул к себе, а другой рукой зарылся в ее волосы, продолжая поцелуй.

Гермиона почувствовала, будто что-то мягко щекочет ее лодыжку, затем прикосновение стало настойчивее и грубее, и тут ее осенило, что это не мог быть Малфой. Она резко отпрянула от парня, с криком, стряхивая что-то у себя с ноги. Уже практически наступил поздний вечер, и различить что-то в области кустарника была нереально. Девушку охватила паника.

- Малфой! – крикнула Гермиона, схватив его за рукав.

- Что происходит? – его собранный голос вселял чуточку уверенности в девушку, но на самом деле ни черта он таким себя не чувствовал. Он осознал, что позволил себе расслабиться и защита его разума ослабла.

Он догадывался, что ожидать остается худшего: того, что он навидался в детстве в окружении родственничков, балующихся темной магией.

========== Глава 5. Залезь мне в голову ==========

Семилетний Драко лежал у себя в кровати на белых простынях, сверху свисал нежно-зеленого цвета прозрачный балдахин, отделяя кровать от остальной части интерьера комнаты. Он не спал. В глазах мальчика читался страх и решительность. Из-за закрытой двери, ведущей на балкон, слышалось протяжное мяуканье, переходящее в шипящее, хлюпающее рычание. Очередная забава этих больных недоумков.

Несколько дней назад в Малфой-Мэнор впервые приехали погостить дальние родственники по линии отца — Берки. Гелберт, отец семейства, был потомком известной Элизаберт Берк, которая была директором Хогвартса в 17 веке, и чей портрет висел в фамильной галерее Малфоев. Семейство приехало в составе Гелберта, его жены и двоих детей: Карактака и Фабиана. Мальчики были невысокого роста, плотного телосложения, с темными волосами, высоким лбом и специфическим разрезом глаз: они были большие, круглые и на выкате. Казалось, будто постоянно чему-то удивлены. Внешность отталкивающая и неприятная.

Мальчики были практически одногодки с Драко, и могли даже подружиться, если бы Малфой не счел «их забавы отсталыми». В связи с семейным бизнесом лавок «Горбин и Беркс», Берки жили во Франции, удаленно ведя свои дела, и лишь по необходимости приезжали в Англию, всегда останавливаясь в поместье Малфоев. Гелберт занимался скупкой и продажей волшебных вещей, особенно темномагических, поэтому дома у них часто собиралось большое количество таковых. И братья играли с ними, пока отец не видел и не забирал.

По приезду в гости, мальчики сразу же направились в сад, познакомить Драко с их любимой забавой. «Модификация животных — это жуть как интересно», говорили они. И Драко было интересно.

Мальчики расположились на поляне под большим, раскидистым дубом. Стоял летний погожий день: солнце светило ярко, а на небе плыли белые облака, радуя глаз и поднимая настроение.

Карактак сел на колени и достал из-за пазухи грязную, серую крысу, укутанную в не менее грязную серую тряпку. Драко скривился. Он не любил крыс. Что же они собирались с ней сделать? Фабиан в это время достал какую-то безделушку, похожую на медальон, положил рядом и затем достал короткий, тонкий нож. Мальчики все делали слаженно, но было видно, что Карактак был чуть старше и являлся главным.

Его глаза блестели предвкушением. Развернув крысу, он ловко схватил ее, зажал маленькое тельце между коленей, правой рукой взял нож и резко проткнул крысе один глаз, а затем стал выкорчевывать их ей по одному. Крыса пыталась безуспешно вырваться, зашлась пронзительным, громким, отчаянным писком, полным боли.

Драко совершенно не ожидал такого и, ошарашено округлив глаза, подскочил:

— Наргл вас дери, что вы творите?! — воскликнул он. Не сказать, что Драко был в восторге от пушистых маленьких тварей, но и подобного рода зверства были ему не свойственны. Он просто не понимал, как такое извращение, эти пронзительные крики, можно назвать развлечением — ему это не приносило удовольствия, а лишь омерзение и отвращение. — Прекрати сейчас же или я расскажу все родителям!