Иловайский дневник

Повторная попытка прошла успешно. Одновременно два оглушительных взрыва разнесли в клочья две стрелки управления железнодорожным путем, разметав на сотню метров вокруг куски рельс, шпал и крупного щебня. На самом деле, взрывов было четыре, но визуально они выглядели, как два. В результате были подорваны четыре полотна, которые соединяли Иловайск с основными городами Донбасса, и одно полотно, связывающее Иловайск с Россией. Один из обломков рельсы пролетел полторы сотни метров и встрял в землю перед нашим пикапом, который находился в одном квартале от железной дороги. Тарас Брус рассказывал, что некоторые осколки от железнодорожного полотна долетали аж до детского сада.

— Мне хоть вообще в туалет не заходи. Как ни отойду, так обязательно или «Град», или кусок рельсы прилетит.

После этого я шутил над Тарасом:

— Брус, так мы теперь по тебе будем определять, когда очередной обстрел будет.

Нужно отметить, что в самом детском саду туалеты не работали по причине отсутствия воды, и все пользовались «удобствами» в частных дворах домов, примыкавших к саду.

Ранее мне казалось, что партизаны, подорвав железную дорогу, спешно покидали место операции. Оказывается, саперы не уходят до тех пор, пока не удостоверятся, что взрыв выполнил задачу и рельсы гарантированно повреждены. Для этого Фитилю пришлось еще раз вернуться к месту взрыва и лично проверить результат. За успешное выполнение этого задания боец 91-го полка оперативного обеспечения ВСУ Виталий Черных, позывной Фитиль, впоследствии был заслуженно представлен к высокой правительственной награде. После проверки саперы сложили свое хозяйство в «таблетку» и отправились на базу. Мы пешим порядком также вернулись к нашим товарищам, которые ждали нас в пустом доме на окраине города. Вслед нам гремели «Грады», накрывавшие прилегающую к железнодорожному пути территорию, пытаясь достать тех, кто обрезал путь из Харцызска в Иловайск. В доме мы переждали очередной обстрел. В этом дворе меня постигло сильное огорчение. Когда я сдавал на «халке» назад, заезжая во двор, зацепил водительским зеркалом стойку ворот и сломал его. Пришлось снять зеркало со стоявшего во дворе мотороллера и приспособить его вместо родного.

После проведения зачистки личный состав, не задействованный в секретах, обычно возвращался на базу. Для обеспечения связи между отдельными группами использовались радиостанции, которые приходилось время от времени заряжать. Секреты менялись в пешем порядке по определенному графику. Первое время у нас не было своего генератора, и потому приходилось возить станции к ребятам из «Донбасса», которые занимались зарядкой аккумуляторов недалеко от школы. Во время одного из визитов к радистам «Донбасса» нас застал артобстрел. Побратимы гостеприимно угостили нас рыбными консервами в масле и чаем, а также позволили переждать обстрел в их укрытии, которое находилось во внутреннем подвале дома, одновременно служившим и местом, где бойцы, дежурившие у зарядных устройств, отдыхали после несения службы. Мне мои друзья из Днепропетровска в свое время подарили автомобильный преобразователь с 12 на 220 вольт. Этот подарок очень сильно выручал. Надо сказать, что проблема с электричеством касалась не только зарядки радиостанций. У каждого был мобильный телефон, а у некоторых еще фото— и видеокамеры. Гнездо прикуривателя в «халке» почти никогда не пустовало. Что касается информации о происходящем во внешнем мире, то мы были в полном неведении. Мобильная связь работала нестабильно, хотя мне иногда даже удавалось заходить с мобильного в интернет и общаться с друзьями. Говорили, Старобешево обработали российские «Грады» и было много погибших среди гражданского населения. Как мы знали, в Старобешево не было военных. Не верилось, что кто-то мог просто нанести ракетный удар по больнице или общежитию, где обычно находилось много гражданских.

23 августа 2014 года