Иловайский капкан

Впрочем, архитектура и памятники им скоро прискучили, и американцы перешли на другую сторону проспекта. Там тянулись магазины, сувенирные лавки и рестораны. За столиками летних кафе, вынесенных на улицу, сидели местные аборигены (в основном мужчины), прихлебывая кофе и дымя сигаретами.

— Чем-то похоже на Монмартр, — заявил майор. — Давно не был в Париже.

— А не промочить ли нам горло еще? — кивнул Родригес на мигающий неоновой рекламой ресторан.

— Можно, — согласился Блад, а Залесски буркнул «еc» и выплюнул окурок на брусчатку.

Судя по виду, заведение было из престижных, а у входа тусовалась группа парней с девицами из тех, кого именуют «золотой молодежью».

Когда американцы направились сквозь них к входу, Родригес ущипнул одну из красоток за попку (та взвизгнула), а ее спутник, возмутившись, хлестко залепил наемнику пощечину. Сержант тут же ввинтил кулак парню в лоб — грузин опрокинулся на спину, и завязалась драка.

Горцев было больше, но «солдаты удачи» показали, на что способны. Вскоре трое грузин валялись на брусчатке, и подходившее к финалу побоище остановил примчавшийся на воющем автомобиле наряд полиции. Местных тут же отправили в больницу, а американцев, установив их личности, любезно доставили в гостиницу, пожелав доброй ночи.

— Послушай, сынок, — проворчал Залесски, обращаясь к Родригесу, когда они поднимались наверх в лифте. — Я не так молод, чтобы бесплатно драться. Еще раз позволишь себе такое — измордую лично.

— Виноват, сэр, — блудливо заюлил глазами сержант (он побаивался майора).

Наутро бодрые, как всегда, инструкторы рулили на пятнистом «хаммере» в Крцаниси.

Учебный центр уже проснулся. По его периметру, сопровождаемые сержантами, размеренно бежали голые по пояс строи, впечатляя синхронностью движений. Рысящие сбоку от них сержанты хрипло орали речевку, и им бодро вторили сотни голосов.

— М-да, — когда подъехали к воротам, хмыкнул сидящий за рулем Блад. — Постепенно эти папуасы превращаются в настоящую армию.

После завтрака и подъема флагов США и Грузии на построении инструкторский состав был собран в штабе на совещание. Помимо главы американской военной миссии, там присутствовали посол США в Грузии, ее министр обороны и помощник президента.

— Господа! — встав со своего места на возвышении, обвел глазами помещение глава миссии. — С этого момента я и все вы переходим на военное положение. Покидать территорию центра запрещено до особого распоряжения.

За ним поднялся министр обороны и сообщил, что ночью на заседании Совета безопасности при президенте принято решение нанести удар по сепаратистам — осетинам.

Этой же ночью — 8 августа — после массированного артобстрела и бомбежки столицы Южной Осетии, Цхинвала, по каменистым ущельям и дорогам загрохотали гусеницы «абрамсов»* с украинскими Т-72. Грузинская армада двинулась на территорию сепаратистов. Позади нее, в двух командных машинах, следовали американские «смотрящие», в числе которых находились Блад, Залесски и Родригес. Первые двое как спецы, обладавшие опытом вторжения, а сержанту-снайперу желалось пострелять по живым мишеням.

— Сейчас наши парни всыпят этим обезьянам, — потягивая коньяк из фляжки, сказал Залесски, сидящий рядом с водителем-аварцем.

Военный городок с русскими миротворцами, уже сильно разрушенный артиллерией, был сметен с лица земли, воинствующие грузины заорали свой боевой клич «Мишвелетт!» (что означало — спасайтесь), и победоносное наступление на Цхинвал, а также весь приграничный район продолжилось.

— Ну, я же говорил! — обернулся в грохоте взрывов и треске пулеметов впереди покачивающийся на сиденье с рацией на груди Залесски.

Блад молча кивнул, делая пометки на карте и засекая время, а Родригес, высунувшись из верхнего люка бронеавтомобиля, бил из снайперской М-24 по метавшимся в пламени горящих зданий вопящим жителям.

Потом что-то изменилось. Из штаба управления операцией американцам последовал приказ вернуться в учебный центр, а в голове наступающей колонны стали гореть танки.

— Русские наносят авиаудары по Гори и другим городам! — оторвавшись от рации, выпучил глаза Залесски.

В следующую секунду блеснула вспышка, с ведущего огонь в сотне метров впереди «абрамса» снесло башню, и по крыше «хаммера» забарабанили осколки.

— Поворачивай назад! — рявкнул майор на шофера, а на Блада сверху сполз Родригес с дыркой во лбу, хрипя и булькая.

— Настрелялся латинос, — отпихнул его в сторону Джек, злобно двинул солдата в ухо и завопил: — Живее!

Откуда-то перед машиной выскочила женщина с ребенком в руках, шофер было притормозил, но Залесски, ткнув ему в бок стволом «беретты», прошипел: «Вперед!» — и под колесами броневика захрустели кости.

Вырвавшись из-под огня, он зарыскал по дороге, на которой дымно чадила самоходка, а рядом на земле, вопя, катались двое в горящих комбинезонах.

Операция, что называется, провалилась.