Иловайский капкан

— Якый против? — выпучил глаза комбат. — Цэ найголовниший вопрос. Мои хлопци завжды голодни.

— Так вот, ты мне документ, что я типа заместитель по тылу. А я вам регулярно жратву. Ну там, хлеб, сало, молоко, овощи.

— Гаразд! — хлопнул радетеля по плечу подполковник. — Будэ тоби бумага!

А в это время батальон, войдя в село, обустраивался на новом месте. Для начала нацгвардейцы заняли под казарму со штабом школу, приказав директору с учителями убираться, в сельсовете развернули комендатуру и ограбили несколько домов на пробу. Потом изъяли все спиртное в местном магазине, отметив новоселье стрельбой в воздух и пением «Черемшины».

На следующий день Линник, приехав в комендатуру, получил у Мельничука «посвидчення», в котором значилось, что он является помощником командира батальона по тылу.

— Тикы нэ забувай що обицяв, — сказал комбат. — Бо будэ погано.

В течение последующих двух суток, по ночам, айдаровцы прочесывали город. Ими были арестованы часть лиц из списка, полученного от лидера «Спильной справы». Арестованные политические были отправлены в Харьковскую СБУ. Часть из злополучного списка успели скрыться.

Затем славный батальон приступил к боевым действиям на Луганщине. Для начала, выдвинувшись на бронетехнике в район города Счастье, он атаковал блокпост ополченцев из пяти человек, которые после часового боя отошли в мир иной, а спустя сутки захватили сам город, переправу через Северский Донец и Луганскую ТЭЦ, что весьма воодушевило карателей. Расстреляв для устрашения десяток определенных в «сепаратисты» местных жителей, они приступили к зачистке, сопровождавшейся грабежами. Закончив силовую фазу операции, активисты-добровольцы объявили себя военной властью и назначили в Счастье коменданта.

Мельничук, ощутив себя стратегом, тут же решил идти на Луганск, предвкушая лавры победителя, но случился досадный конфуз. «Азов» попал в коварно расставленную ополченцами засаду, был разбит и, понеся ощутимые потери, улепетывал до самого Старобельска. Бросая по дороге раненых, награбленное добро и технику.

По этому поводу в Киеве возник первый шок — повстанцы разгромили «нацгвардию!», а командующий силами ΑΤΟ в Донбассе некий генерал Муженко получил разнос от министра обороны Коваля.

— Ты не Муженко, а мудак! — вопил тот по ВЧ-телефону.

Командующий слушал и молчал, тяжело вздыхая.

Линник же в это время вплотную занимался расширением бизнеса. По принципу «куй деньги не отходя от кассы». Он уже завладел городским рынком и автосервисом. Бывшие владельцы удачно оказались в том самом списке неблагонадежных и врагов новой власти. Во вторую очередь он навестил ряд состоятельных коммерсантов и, предъявив «посвидчення», предложил тем свою крышу.

— В противном разе вы можете попасть в число сепаратистов, — сказал им.

Коммерсанты, поняв намек, тут же согласились. А в качестве отступного Владимир Алексеевич обязал данников регулярно снабжать карателей продуктами в оговоренных им ассортименте и количестве, назвав это спонсорской помощью.

Дальше — больше. Когда при очередной встрече с Мельничуком тот выразил удовлетворение начавшимися поставками, Линник предложил подполковнику стать его компаньоном.

— Що трэба робыть? — оживился комбат. — И моя доля?

— Делать-то почти ничего: время от времени выделять мне пару-тройку бойцов без комплексов.

— У смысли отморозкив? — рассмеялся подполковник. — Такых в части багато.

— Они будут сопровождать меня в деловых поездках и делать, что скажу, — продолжил Линник, — тебе за это двадцать тысяч в месяц.

— Долла́рив?

— Гривен.

— Не, не пойдеть, — замотал головою комбат. — Дешево циныш моих солдат. Цэ ж гэрои Майдана!

— Тогда сколько?

— Сорок! — растопырил собеседник четыре пальца. — И половына упэрэд. Типа прэдоплаты.

— Черт с тобой, уговорил, — скривился Линник, и они ударили по рукам.

Не откладывая в долгий ящик, Мельничук снял трубку телефона, приказав дежурному направить к нему бойцов Фрица и Гуцула.

Те вскоре явились, изобразили перед начальником строевую стойку и прогавкали партийное приветствие.

— Слухайтэ мэнэ, хлопци, — начал тот. — Будэтэ сопроводжувать ось цього пана, — кивнул на Линника, — на завдання, колы скажэ. Вин наша людына и дие у интэрэсах батальона. Зрозумило?

— Яволь! — рявкнул Фриц, а Гуцул щелкнул каблуками. — Будэ выконано.

— На первое задание отправимся завтра, — обратился к солдатам кэривнык. — Я заеду за вами в девять. При себе иметь оружие.

— Ясно? — оглядел подчиненных командир.

Те молча вытянулись.

Когда бойцы, гремя ботинками, вышли, компаньоны распили бутылку «Жан-Жака», которую прихватил с собой Линник. Смакуя разлившееся по организму тепло, Мельничук закурил, и ему в голову пришла чудесная мысль: предложить Линнику поучаствовать в допросе.

— Кого будем допрашивать? — заинтересовался кэривнык.

— Старого комуняку, — выпустил, как дракон, дым из ноздрей полковник, — вин забыв мого ротного Щура. Пры опэрации у Светлом.