Имаго (ЛП)

Я вздохнул и, словно в теплую ванну, погрузился в состояние полного удовлетворения. Нас быстро сморил сон, и, засыпая, я успел подумать о том, что утренний секс — это чертовски хорошая вещь.

***

— Просыпайся, соня.

Я нахмурился и потянулся на другую сторону кровати, к Лоусону, но нашел лишь холодную простынь. Я разлепил глаза. Он был не в кровати, а стоял рядом с чашкой кофе в руках.

— Вот, заварил для тебя.

Я со стоном потянулся. Утренний стояк тяжестью улегся поперек моего бедра.

— А как же утренний секс?

Рассмеявшись, он поставил чашку на тумбочку.

— Мне бабочек надо искать.

Было решительно невозможно расстроиться, когда он был таким милым и буквально вибрировал энтузиазмом.

— Я приготовлю тосты, — сказал он, направляясь к двери.

Я сел и с улыбкой на губах отпил кофе. М-м-м, вкусно.

— А ведь к такому я могу и привыкнуть, — пробормотал я.

— Что? — крикнул он из кухни, звеня тарелками и столовыми приборами.

— Ничего, — откликнулся я, улыбаясь в пустой проем двери. Суть заключалась в том, что мне нравилось его присутствие здесь. Нравились звуки чьей-то суеты, и очень, очень нравилось, что это был Лоусон.

После остановки в уборной я пошел на кухню, где Лоусон делал два бутерброда. На один тост он, не спрашивая меня, намазал арахисовую пасту, а на второй — веджимайт, после чего подвинул мне тарелку. Взяв чашку с кофе, он сделал глоток.

— Надеюсь, ничего, что я немного тут похозяйничал?

— Конечно.

Он взял тост с веджимайтом и с улыбкой стал есть его.

— Итак, ты поедешь сегодня со мной?

— А тебе этого хочется?

— Да.

Его прямой ответ взволновал меня.

— Тогда я присоединюсь к тебе.

Лоусон поставил тарелку в раковину и протер стол, болтая при этом, что он не знал, завтракает ли обычно Розмари и не хотел дать ей что-то неподходящее. Он старался скрывать волнение, но своим невнятным жужжанием выдавал себя.

— Ладно, ладно, — сказал я, запивая тост кофе. — Пойду одеваться.

Он облегченно вздохнул.

Уходя по коридору в ванную, я крикнул ему:

— И кстати, любимая еда Розмари в контейнере в прачечной.

Приняв душ, побрившись и одевшись для рабочего дня, я нашел Лоусона возле «дефендера». Розмари сидела на заднем сиденье возле его оборудования, и он вместе с ней проверял инвентарь.

— Твой ассистент — просто прелесть.

Лоусон хмыкнул.

— Она такая.

— Я разговаривал с Розмари.

Рот Лоусона раскрылся, но я по его взгляду уловил тот момент, когда до него дошло, что прелестью назвали его.

— Я не ее ассистент.

— Конечно нет.

— Это подразумевало бы, что она занимает позицию надо мной.

Я привалился к «дефендеру» и улыбнулся ему.

— А что, тебе так не нравится?

Он понял намек.

— Единственный, кого я хочу видеть в такой позиции над собой, — это ты. — Он приподнял бровь. — Я твердо намерен сделать это сегодняшним вечером, но если ты в течение получаса не поможешь мне попасть в национальный парк Северного Скоттсдейла, этого не случится вообще.

Я выпрямился и хлопнул в ладоши.

— Точно. Кто за рулем?

***

Национальный парк Северного Скоттсдейла находился к северо-востоку от мест наших прежних поисков и добраться туда можно было единственно по грунтовке, которая вела, как и следовало из названия, на север от Скоттсдейла. Области, которые мы вчера отметили на картах Лоусона, располагались на глинистых почвах городской части горы. Леса здесь были густыми, как и подлесок. В теории Элтемская медянка не могла обитать в подобных местах. Но Лоусон был твердо уверен в обратном. На эту местность указывало все — сочетание верных типов почвы, среднее количество осадков и температура, подходящая для муравьев Notoncus. Собранные за много лет снимки местности свидетельствовали о том, что там растет бурсария, — однако убедиться в этом можно было, лишь приехав на место.

Но, что самое главное, Лоусон нутром чувствовал, что найдет ее.

Я помог ему распаковать контейнеры и подождал, пока он приготовится.

— Что ты будешь делать, если найдешь… целую колонию?

Он даже не поднял взгляд.

— Колонию кого?

— Элтемских медянок, которые на самом деле даже близко не рядом с Элтемом.

— Калейдоскоп.

— Что?

— В английском собирательное существительное для группы бабочек — калейдоскоп.

— О. — Я обдумал это. — Слушай, как здорово.

Он оторвал взгляд от айпада и улыбнулся.

— Да.

— Кто придумывает эти названия? Они все такие разные. Армия муравьев, свора собак.

— Косяк рыб, — добавил он.

— Косяк? Кто, к черту, назвал их так? И кто вообще может их знать?

— Я, например.

— Да, но ты — гений. — Затем я обдумал и это. — Вообще-то, косяк рыб — довольно меткое название.

Лоусон улыбнулся.

— Семья леопардов.

— Табун лошадей.

— Отара овец.

— Гурт волов.

— Прайд львов.

— О-о, а вот это хорошее, — сказал я. — Вижу, я не единственный, кто находит собирательные существительные интересными.

— Я, бывало, почитывал о них в детстве.

Мысль о маленьком Лоусоне-заучке вызвала у меня улыбку.

— Когда ты поймал свою первую бабочку?

— В четыре года.

— Ух ты. Совсем маленьким.

— Да, мой дедушка был энтузиастом. На четвертый день рождения он подарил мне сачок.

— Сачок?

— Ну да, такой черенок с пластмассовым кольцом и маленькой сеткой.