Читаем Имажинизма основное полностью

И далее Вяч. Иванов заявляет: «Мы упраздняем себя, как школу», и причисляет к лику символистов Данте, Гете, Лермонтова, Тютчева.

И далее: «Каждое произведение может быть испытываемо с точки зрения символизма.

Так как символизм означает отношение художественного объекта к двойному субъекту, творящему и воспринимающему, то от нашего восприятия существенно зависит, символическим ли является для нас данное произведение или нет». Не ясно ли, что символизм только один из методов художественной или точнее философской критики?

17.

У Андрея Белого в «Эмблематике смысла» читаем: «Вероятнее всего, – теория символизма будет не теорией вовсе, а новым религиозно-философским учением, предопределенным всем ходом развития западно-европейской мысли».

И далее: «Всякое искусство символично – настоящее, прошлое, будущее. В чем же заключается смысл современного нам символизма? Что нового он нам дал?

Ничего».

Как видите, символисты и не помышляли утверждать себя как новую литературную школу.

18.

Символисты продолжают уверять нас в том, что в их произведениях помимо прямого смысла есть еще другой таинственный смысл, таинственное значение.

Эти уверения напоминают сказку Андерсена о чудесной одежде короля. Окружающим говорили, что король носит одежду из тончайшей материи, между тем как в действительности король был голый.

19.

Быт, нечто мертвое и внешнее по существу, не является причиной возникновения искусства. Тоже самое можно сказать и о так называемом развитии производительных сил.

Быт только ларец, в котором хранятся жемчужины, созданные художником.

Рассказывать об отдаленном прошлом предоставим историкам. Но если в прошлом было обратное явление, если в прошлом быт являлся причиной возникновения искусства, то теперь, когда мы переросли условные рамки – быта, наступило время эмансипации искусства, наступило время, когда быт должен подчиниться творческой воле художника и преображаться гением его.

Поэзия ценность безусловная. Она не приспособляется к среде. Она не – служит науке или утилитаризму общественному.

21.

Футуризм умонастроение подобное нигилизму.

Некогда русские нигилисты своим евангелием считали произведения Карла Бюхнера. Фанатичные критики Писарев и Зайцев готовы были пойти на костер за плоский и наивный позитивизм К. Бюхнера.

В настоящее время мы почти забыли о нигилистах.

И вот под видом чего то нового и ценного нам преподносят футуризм Маринетти.

Что такое Маринетти?

Маринетти это запоздалое издание К. Бюхнера.

Тот же плоский позитивизм, то же преклонение, преклонение во что бы то ни стало, пред завоеваниями техники.

Маринетти подчиняет искусство быту.

Маринетти варвар.

Маринетти, как и Маяковский, больше верит в обрабатывающую промышленность, чем в искусство.

22.

Ранние символисты, например – П. Верлэн и К. Бальмонт, склонны были отожествлять поэзию с музыкой.

Впоследствии кубо-футуристы, эпигоны символизма, возвели звукопись в творческий метод, доведя звукописные приемы до абсурда, до полного падения формы.

Так относиться к поэзии – значит сломать ей позвоночник.

23.

Словотворчество старо, как мир.

Право каждого поэта создавать новые слова, но следует делать это принимая за основу образную сущность слова и дух того языка, на котором пишет поэт.

Кубо-футуристы в словотворчестве своем исходят из звукового, второстепенного свойства слова, и потому стихи кубо-футуристов абстрактны, как чистая музыка.

Привожу несколько всем известных строк из книжки А. Крученых «Возропщем»:

зю цю э спрумреда муги таж зе бинцы шусарча кроча буча.

В своих ранних словотворческих опытах В. Хлебников брал за основу корень определенного слова и совершенно произвольно приставлял к корню слова один или несколько слогов, создавая таким путем некое подобие новых слов.

В качестве иллюстрации отрывок из стихотворения В. Хлебникова.

Помирал морень, моримый морицейВерен в веримое верицы.Умирал в морильях мореньВерен в веропа верни.Обмирал морея мореньВерен веритвам ВераныПриобмер моряжески мореньВерен верови верязя.

В последнее время В. Хлебников строит фразу, исходя из музыкальной окраски одного слова данной фразы, принятого произвольно за центральное.

Привожу несколько строк из стихотворения «Горные чары»:

Я вижу широкую вежуИ нежу собою и нижу.Падун улетает по даньИ вы точно ветка весны,Летя по утиной реке паутиной,Ночная усадьба судьбы.

Почему за словом «усадьба» следует слово «судьба»? Почему за выражением «по утиной реке» следует слово «паутиной»? Все эти сочетания слов возникли как простые музыкальные ассоциации.

24.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней
Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Читатель обнаружит в этой книге смесь разных дисциплин, состоящую из психоанализа, логики, истории литературы и культуры. Менее всего это смешение мыслилось нами как дополнение одного объяснения материала другим, ведущееся по принципу: там, где кончается психология, начинается логика, и там, где кончается логика, начинается историческое исследование. Метод, положенный в основу нашей работы, антиплюралистичен. Мы руководствовались убеждением, что психоанализ, логика и история — это одно и то же… Инструментальной задачей нашей книги была выработка такого метаязыка, в котором термины психоанализа, логики и диахронической культурологии были бы взаимопереводимы. Что касается существа дела, то оно заключалось в том, чтобы установить соответствия между онтогенезом и филогенезом. Мы попытались совместить в нашей книге фрейдизм и психологию интеллекта, которую развернули Ж. Пиаже, К. Левин, Л. С. Выготский, хотя предпочтение было почти безоговорочно отдано фрейдизму.Нашим материалом была русская литература, начиная с пушкинской эпохи (которую мы определяем как романтизм) и вплоть до современности. Иногда мы выходили за пределы литературоведения в область общей культурологии. Мы дали психо-логическую характеристику следующим периодам: романтизму (начало XIX в.), реализму (1840–80-е гг.), символизму (рубеж прошлого и нынешнего столетий), авангарду (перешедшему в середине 1920-х гг. в тоталитарную культуру), постмодернизму (возникшему в 1960-е гг.).И. П. Смирнов

Игорь Павлович Смирнов , Игорь Смирнов

Культурология / Литературоведение / Образование и наука