«Я не осмеливаюсь назвать вас из глубины моего далека, – писал Евграф Комаровский. – Мое сердце полно вами, но уста молчат. Моя жизнь принадлежит вам без остатка. Мое счастье, моя муза навсегда приняли ваш облик. Даю вам слово, мы с вами еще встретимся. И это произойдет очень скоро. Потому что там, где вы, там должен быть и я»[39].