Как и рассчитал Турецкий, «Скорая помощь» прибыла в спец гостиницу, опередив дежурную следственно-оперативную группу областного Управления внутренних дел и облпрокуратуры минут на пять, и этой пятиминутки вполне хватило, чтобы втолковать врачам, какой тут должен быть поставлен спектакль самодеятельности и какие у каждого из них должны быть реплики согласно расписанным ролям. К тому моменту потерпевший, московский следователь Турецкий, лежал на носилках, которые стаскивали вниз по узкой лестнице двое санитаров и Женя Рыжков. По причине беспамятства потерпевшего все пояснения прибывшим коллегам дал Миша Данилов. Да и какие тут, собственно, могли быть пояснения, если всюду в небольшом номере виднелись «пятна, похожие на кровь», а в висящей на стене карте Степногорска зияла дырка от пули.
Следователь и эксперты-криминалисты произвели осмотр места происшествия, набросали схему, долго искали и в конце концов нашли отскочившую от бетона, сильно деформированную, сплющенную пулю, которую немедленно и препроводили в полиэтиленовый пакетик. Что касается периферии, то были внимательнейше обследованы все возможные точки, откуда мог быть произведен выстрел, но ровным счетом ничего не нашли — ни гильз, ни глушителей, ни оружия.
— Ясно одно, — сказал Данилов, когда степногорские криминалисты уже свертывали свои чемоданчики, — бил классный снайпер, и нужен был ему только Турецкий. Если бы он не наклонился, тут была бы сейчас совсем другая картина.
— Похоже, вашему другу крупно повезло дважды, — заметил один из коллег-степногорцев. — Били из мощного оружия, в момент встречи с препятствием пуля имела еще очень большую скорость, и его могло запросто отправить на тот свет рикошетом. У него сквозное ранение?
— Да что вы, какое сквозное! — разозлился Данилов. — Вы ж сами сказали: крупно повезло. Ранение по касательной, но и этого хватило. Контузия будь здоров... Шок, кровопотеря...
— Да уж, — оглядев номер, согласились специалисты. — Когда он очнется?
— Это же медики! — воскликнул Миша. — От них никогда ничего толком не добьешься.
В приемном покое городской больницы, куда доставили Турецкого, как оказалось, тоже трудились люди понятливые. Все сообразили без долгих объяснений и положили именитого москвича в резервную маленькую палатку-бокс в самом конце коридора на третьем этаже отделения экстренной хирургии.
С комфортом устроив шефа, Рыжков прямо из ординаторской больничного отделения, согласно распоряжению Турецкого, обзвонил городскую администрацию, сообщил о случившемся в приемную губернатора, связался с местным отделением «Интер-факса» и редакцией информации Степногорского телецентра. Но первым делом он позвонил прокурору области Золотову, с которым у них уже успели сложиться по-настоящему славные и не только деловые отношения. Это был, пожалуй, единственный человек из их здешнего ведомства, которому Турецкий, повинуясь какому-то внутреннему голосу, доверился с первой минуты знакомства. Цель звонка была проста: обеспечить строжайшую охрану пострадавшего, усилив охрану больницы опытными оперативниками, готовыми к любой встрече.
Рука, использованная для кровопускания, болела, но на это было решительно наплевать. Он лежал и думал, что открыл, кажется, лучшее в мире, удивительное средство от депрессии. Надо только поставить человека под выстрел, дать ему услышать над ухом этот характерный, ни на что не похожий короткий свист, а после позволить прочувствовать происшедшее. И уж будьте уверены: любую депрессию как рукой снимет, если, конечно, наш фигурант не неудачливый самоубийца.
А в девятнадцать часов в программе новостей местного телевидения прозвучало ожидаемое сообщение.