...Имеются человеческие жертвы

—   Да, похоже на то, — сказал Грязнов. — По крайней мере, возразить тут нечего. Ну и что? Есть какие-нибудь наколки? Кто бы мог оказаться такой башкой?

—    Тут не порадую. Сплошной туман. Уж кого мы только в разработку не брали. Чуть приглядишься, и облом. Мелкота, не потянет.

—  Чем дальше, тем страшней, — усмехнулся полковник Грязнов. — Мы ведь, собственно, для чего сюда новым шефом направлены? Покушение на «важняка» Генпрокуратуры — это тебе не семечки. Дело-то, по которому Турецкий к вам прибыл, на контроле у Президента. Так что я бы не удивился, если бы этот самый большой пахан тут руку приложил.

—   Да и у меня та же самая мысль мелькнула. Я ведь там был по горячему следу, как только первое сообщение поступило. Ведь стрелок имел точную наводку: номер комнаты, какое по счету окно, по кому бить... Явно кто-то просигналил. Самого Турецкого допросить пока не смог: без сознания, врачи не пускают. Только выставили охрану...

—   Это хорошо, — сказал Грязнов. — Это очень даже правильно. И давай-ка, брат Коренев, гони-ка прямо в больницу. Поглядим на него, может, оклемался чуток, пропустят.

В больницу, где лежал тщательно охраняемый, тяжело раненный в голову Александр Борисович Турецкий, они приехали без шума и помпы. Крупный, длинный, кряжистый Грязнов и невысокий, сухощавый, малоприметный, на самом же деле гроза всего степногорского ворья Коренев поднялись на третий этаж, и поставленные в охранение сотрудники облмилиции невольно вытянулись в струнку, завидев свое строгое начальство, а с ним еще одного, по всей видимости, из начальства.

—  Простите, товарищ полковник! И вы, гражданин... Согласно инструкции и приказу прокурора области, вход кому бы то ни было, кроме врачей, категорически запрещен.

—   Ну, коли категорически, — сказал Грязнов, — тогда конечно...

И вскоре к ним торопливо подошла молодая женщина в халате, дежурный врач.

—   Я вас очень прошу, — сказал Вячеслав Иванович, — если только наш больной хоть чуть-чуть пришел в себя, передайте, пожалуйста, что его очень хотела бы видеть тетя, любимая тетя Глория Ивановна.

—  Какая тетя? — оторопела она.

—  Ну я, я — тетя! — вкрадчиво и грустно сказал Грязнов.

—  Ну... ну подождите, сейчас я посмотрю, — сказала дежурный врач и скрылась в палате. И через минуту она выглянула и поманила их рукой, и Грязнов широко шагнул к приоткрывшейся двери, увлекая за собой и Коренева.

Турецкий, с забинтованной головой, лежал недвижимо, закрыв глаза, бессильно протянув руки вдоль тела поверх белой простыни.

—  Скажите, доктор, — спросил Грязнов, — как вы думаете, наш больной что-нибудь слышит?

Она оглянулась в растерянности, не зная, как реагировать и что отвечать.

—   Да слышит, слышит! — не открывая глаз, проговорил Турецкий. — Все он слышит! — И, одним прыжком вскочив с койки, кинулся к Грязнову на глазах обомлевшего Коренева и окончательно запутавшейся докторши.

—  Здорово, бродяга! Откуда ты взялся-то?

—  Откуда и весь род людской, — усмехнулся Грязнов.

—   А узнал от кого?

—  Доложу своевременно и по порядку, — сказал Слава.

Турецкий с улыбкой повернулся к доктору:

—   Пожалуйста, ничему не удивляйтесь! Может быть, это все немножко смахивает на французскую комедию, но, к сожалению, от комедии это очень далеко. Прошу передать всем вашим коллегам, кто посвящен в наши обстоятельства, что я им сердечно благодарен и прошу по-прежнему хранить молчание и придерживаться той же версии, причем хочу напомнить, что это напрямую связано и с вашей безопасностью. Операция, как вы понимаете, еще не закончена: тот, кто хотел меня продырявить, пока что не выполнил приказ... В общем, вы ведь читаете газеты?..

Она поняла, что их нужно оставить одних, и вышла из маленькой палаты.

—  Вижу, Григорий Васильевич в легком замешательстве, — усмехнулся Грязнов. — Придется объясниться. Но прежде хочу познакомить вас.

—Да мы знакомы, — тихо засмеялся Турецкий, — успели уже.

—   Положение понятное, — сказал Грязнов. — Ты ведь и сам, Вася, когда мы ехали, подтвердил, что информация сифонит, не держится. Видно, сору у вас в личном составе мести да мести. Вот Александр Борисович, как я понимаю, и решил поостеречься товарищей по ремеслу, маленько подстраховался. Саша, с полковником Кореневым мы еще в МУРе, где он раньше служил, не один раз под пули ходили. Знаем друг друга много лет. Так что кого-кого, а Григория Васильевича можешь не опасаться. А теперь отвечаю: кто-то из твоих юношей, понимая, что, когда Ирка твоя услышит по ящику, что ты здесь при последнем издыхании, мало того что удар получит, так еще непременно сюда рванет, умудрился-таки передать ей, чтоб все делила на шестнадцать. Слава богу, половинка твоя сообразительная, с ходу дозвонилась до меня и до Кости. Ну, шестнадцать не шестнадцать, а то, что взаправду взяли Турецкого на мушку, прошло по нашим каналам. Остальное — судьба, совпадения, улыбки фортуны. Я понимал, как нужен тебе тут, и вот я здесь. Направлен новым министром на предмет розыска и поимки этого снайпера и его подрядчиков.