...Имеются человеческие жертвы

—  Ну и как ты их вышибешь? — с насмешкой спросил Денис. — Они же всюду, как тля на капусте...

—   А вот приедешь к нам и увидишь, — ответил первый, что приглашал его на разговор. — Между прочим, там у нас не только боевые искусства. Там и тир есть.

—   Ладно, парни, — кивнул Денис. — Загиб, конечно, неожиданный, но есть над чем подумать.

—   Ну, вот и подумай, — сказал ассистент и протянул ему что-то приятно шелестящее и до боли знакомое на ощупь. Денис изумленно поднес к глазам и даже при тусклом свете различил на бумажке медальон с каким-то президентом.

—  Это чегой-то? — ошалело спросил он.

—   Полтинник, — ответил ассистент. — Это чтобы лучше думалось.

66

Через два дня он оказался в военно-спортивном лагере, когда-то принадлежавшем обществу «Буревестник», где на большой территории за высоким забором с колючей проволокой, на лужайках, среди деревьев бегали, прыгали, разминались, боролись и брали препятствия несколько десятков молодых ребят, голых по пояс и в военизированной камуфляжной форме. Были тут и девушки, пять или шесть, причем все как на подбор — красивые, статные, спортивные и, кажется, ничем не уступающие их сверстникам сильного пола.

На территории было разбросано несколько старых деревянных строений, похожих на одноэтажные бараки, где, как обнаружил Денис, все было неплохо оборудовано и для зимних тренировок: видно, занятия шли круглый год.

Здесь он провел безвылазно двое суток, сразу оказавшись по уровню подготовки в элитной группе, куда входило двадцать человек. Среди них он увидел многих из тех, кого встречал на разных этажах университета и в общежитии, в том числе, к своему искреннему удивлению, и того ответственного по этажу, Кучеркова с физико-математического, великого борца за трезвый образ жизни российского студенчества.

—  Привет! — пихнул его в бок, уже как старого знакомого, Денис. — Прикидывался сосунком, а сам, гляжу, вон как через бедро кидаешь! Это ты, стало быть, меня им продал?

—  Ну, я, — сказал тот серьезно. — Теперь понимаешь, почему крепким русским ребятам в бутылку смотреть нельзя? Мы должны быть здоровы и духом и телом, чтобы выстоять в нашей борьбе. А борьба у нас не на жизнь, а на смерть. Только мы, молодые, можем спасти и поднять с колен нашу Россию. Больше некому, Грязнов... Мы — последняя надежда.

—   Да, — сказал Денис. — И я думаю точно так же, это наш долг.

—   Ты что имеешь в виду? — как будто насторожился старый знакомец. — Ты откуда знаешь про долг?

—  Не понял? — удивился и Денис. — Разве что-то не так?

—  Значит, тебе сказали?

Боясь попасть впросак, Денис молча кивнул.

—   И у Романа ты уже был?

И Денис снова, чтобы не обмишулиться, как-то неопределенно махнул рукой.

...Еще два раза он приезжал электричкой на станцию Машкино, километрах в тридцати от Степногорска, где они собирались на платформе в условленный час, а после тряслись еще минут пятнадцать на автобусе, пока не оказывались на месте. Лагерь находился в живописной лесистой зоне, за высоким зеленым забором, вроде тех, какими огородились высшие московские сановники у себя под Архангельским, в Барвихе, Горках, Жуковке и многих других райских уголках, еще в незапамятные сталинские времена отданных под дачные поселки советско-российского истеблишмента.

И все повторялось — занятие по физподготовке, тренировки, пятикилометровый кросс по замкнутому маршруту. Огороженный участок занимал несколько гектаров, так что было где и разгуляться, и разбежаться. Денис работал, пыхтел, боролся и не задавал вопросов. А после занятий, при возвращении в город, уже в автобусе, как и другие, получал когда двадцать долларов, когда стотысячную бумажку. И только перед возвращением с четвертого занятия он, наконец, узнал, среди кого оказался и кто такой этот Роман, чье имя время от времени мелькало в разговорах и произносилось вполголоса.

Распаренный, с «кипящими» мышцами, будто искрящийся силой и здоровьем, он крутился на перекладине, когда к снаряду подошли и замерли неподалеку двое — уже знакомый Денису старший ассистент университетской кафедры физвоспитания Нелюбин и длинный жилистый малый в матерчатом камуфляжном кепи военного образца и темных очках.

О чем-то переговариваясь, они смотрели, как он выполняет силовые упражнения и крутит «солнышко». Но вот Денис совершил соскок, неплохо приземлился и, чтобы выровнять дыхание, побежал в сторону барака. Но тут его окликнули:

—   Грязнов!

Он обернулся и подбежал к ним. Они стояли и ждали его, как командиры подчиненного.

—  Привет, Денис! — поздоровался Нелюбин. — Вот тут с тобой пообщаться хотят...

Еще жарко и глубоко дыша, он повернулся к человеку в очках и кепи.

—   Неплохо оттренирован, — одобрительно кивнул тот, не представившись. — Я бы даже сказал — просто отлично! Я бы даже сказал — слишком хорошо. Ведь ты же, кажется, в армии отслужил, так? Так что мог догадаться: здесь у нас порядки военные, все без дураков, и режим секретности соблюдается. Тебя ведь предупредили?

—  Предупредили... — кивнул Денис. — Правда, я, будь здешним командиром, за такую секретность отдал бы под трибунал.