...Имеются человеческие жертвы

—   Как же так, Нелюбин? — сказал Турецкий. — Вы же такой опытный человек! Как же вы могли так просчитаться? Привлечь к таким серьезным делам, можно сказать, едва знакомого парня, человека, которого вы ни узнать, ни проверить толком не смогли.

Но Нелюбин ничего не ответил, только усмехнулся, и в стальных глазах его на мгновение мелькнул поистине сатанинский огонек.

И только тут и Турецкий, и Грязнов, и сам Денис, кажется, поняли, что замышлял этот человек и на какую роль он готовил этого длинного барнаульца.

Им нужен был труп, и неважно где — то ли у бензоколонки Али Арсланова, то ли в подвале «Гражданского действия», — им позарез требовалось, чтобы пролилась кровь, которую можно было предъявить либо тем, либо другим.

Как и Турецкого, только чудо спасло Дениса. И только сейчас он понял, что все эти дни и недели ежесекундно был на волоске.

—  Ну ладно, — сказал Турецкий. — Спасибо, Денис! Могу представить, как ты устал.

—   Ну, мы пошли, — добавил Грязнов-старший.

И они вышли друг за другом, еще более похожие со спины, — оба высокие, рыжеволосые.

И вот, наконец, допрос подошел к финалу, и его взял на себя прокурор области Золотов.

В кабинет по одному вводили каждого из тех троих, что открыли автоматный огонь по Нелюбину из «БМВ» у телецентра тотчас после того, как он отстрелялся, изрешетив машину, в которой, по его расчетам, должен был находиться московский «важняк» Турецкий.

Нелюбин с непониманием и удивлением смотрел на каждого из этих незнакомых ему молодых мужиков, по виду типичных уголовных «быков» — мясистых, накачанных, коротко остриженных.

Облпрокурор Золотов пролистал протоколы до­просов этих лиц, произведенных ранее Даниловым и Рыжковым, затем сказал старшему из них, которого допрашивали последним:

—   И вы, Хрипко, и ваши подельники, люди опытные, в этих стенах не новички. Ваши личности установлены, вы задержаны на месте преступления с оружием. Правда, раньше вы влипали, судились и отсиживали по мелочевке, а теперь вам всем светит значительный срок. Покушение на убийство должностного лица при исполнении им своих служебных обязанностей, к тому же сотрудника правоохранительных органов, старшего следователя по особо важным делам. А это может вылиться совсем в другие сроки, чем те, которые вы уже отбывали. Я ясно выражаюсь?

Допрашиваемый широко раскрыл глаза, и на его лице проступило нескрываемое удивление.

—   Можно слово, гражданин начальник? — поднял он руку. — Тут какая-то накладочка выходит. Мы никакого не «важняка» были посланы грохнуть. Другого! Так что нам должностного лица при исполнении не паяйте!

— Я вас понял, Хрипко. И к этому мы еще вернемся.

При этих словах Нелюбин быстро вскинул голову и оглядел допрашиваемого с головы до ног с каким-то новым интересом. Он уже больше не демонстрировал подчеркнутого равнодушия, а вслушивался в каждое его слово с особенным вниманием. При этом чувствовалось, что он лихорадочно старается разобраться в этом неожиданном и непонятном пока для него раскладе и что все это имеет для него огромное значение — что же все-таки сейчас происходит, где тут правда, где розыгрыш, следовательские хитрости и уловки.

—   И это еще не все, — продолжил Золотов. — Гораздо хуже для вас то, что человек, который обещал вам, отправляя на это дело, вытащить после откуда угодно, уже ничем вам помочь не сможет. И надеяться вам на него глупо хотя бы потому, что если вы хорошо знаете его, то должны понимать: он и пальцем не пошевелит, чтобы сунуться выручать тех, кто по собственной глупости или по независящим от них причинам сгорел на деле, спалился. Вы для него больше не существуете. Он никогда и ни из-за кого не стал бы рисковать собой. В его отношениях с людьми основное правило, основной принцип — естественный отбор. А значит, тот, кто не сумел выпутаться из истории, подлежит выбраковке. Поэтому, хорошенько подумав, вы смекнете, от кого могла бы исходить для вас самая большая угроза — от него. Вы попались, а значит, можете заговорить. Но тут еще одна закавыка: тот человек, который послал вас к телецентру, сейчас уже никто. Он изобличен, установлен, и теперь не вам надо его бояться, а ему — вас. Да, кстати, возвращаясь к вашему замечанию: кого все-таки вам надо было застрелить? Я слушаю вас, Хрипко. Говорите.

—  Нам было велено убрать вот его, — он показал пальцем на Нелюбина.

—   Вы когда-нибудь раньше встречались с этим человеком? — спросил Данилов.

—    Так чтоб близко или там базарить — не доводилось. А видеть видели, только издалека.

—   Не вспомните, где и когда?

—   Пару раз я его с нашим видел, — сказал Хрипко.

—   Это с кем же — нашим? — уточнил Турецкий. — Вы же знаете здешние порядки. Тут нужны имена. Вы хотите сказать, что речь идет именно о человеке, который приказал вам убрать вот этого гражданина?

—  Ну верняк, начальник! Он же сам всю мокруху нарисовал, ну, то есть план нам выдал — когда подъехать, где стоять без шума. А когда вот он пошмаляет, тут же с ходу сыпануть по нему из «узяхи» — и по газам.

—   Ну а вы, Нелюбин, что на это скажете? — спросил Золотов.