Имена

Из тумана возник многоголосый веселый рев. Дверь поехала в сторону, запечатала проем и щелкнула замком снаружи.

– Бессердечные сволочи! – крикнул Генка в закрытую дверь и забарабанил по ней кулаками.

Под потолком зажужжало. Кабанов посмотрел вверх и увидел приближающийся к нему синий шарик. В мозгу его вспыхнула фраза из памятки: «По стенкам и двери не стучать!» Он понял, чего ожидать от следующей секунды бытия и просто закрыл глаза. В вагоне ухнуло.

Лежа на полу и кашляя дымом, Генка услышал следующую фразу:

– Да не суетись ты! Все равно никто не поможет. Ох-хо…

Кабанов открыл глаза и увидел, как кусок мяса, кряхтя, поднялся на ноги, подошел к ближайшей лавке и лег на нее животом. Генка тоже встал, уселся на свое прежнее место и уставился на избитого попутчика. Поезд тем временем, стуча колесами по стыкам рельсов, плавно набирал ход.

*

Нового пассажира звали Колей. Он представился, но фамилию свою почему-то не сообщил, а Генка не стал спрашивать. Видя возбужденное состояние Кабанова, Коля попросил последнего успокоиться, заявив, что избитость его тела никак не влияет на продолжительность жизни и потому сильного вреда генкиному попутчику не причинит.

– Больно, конечно, – добавил он, кряхтя, – но через пару-тройку дней даже шрамов не останется. Сдохшему раз – второй похоронный случай не грозит… А ты как умер?

– Я?! – дал петуха от удивления Генка. – Я не умирал.

– Тьфу на тебя! – устало сказал Коля. – В этой местности живых нет. Запомни это. И привыкни к мысли. Чем скорее привыкнешь, тем лучше для тебя. Никто идиотом не назовет.

Генка вспомнил сон, и неприятный холодок скользнул по его телу. Неужели не сон?! Если это действительно так – значит, переезд проскочить не удалось!

– Чертовы менты! – Генка ударил кулаком по коленке.

– За языком следи! – испуганно крикнул Коля.

Но предупреждение запоздало. В вагоне привычно бахнуло, и Генка опять оказался на полу. Встряхнув головой и выплюнув изо рта клуб дыма, он услышал неприятные булькающие звуки. Поднявшись на ноги, Кабанов взглянул на Колю и остолбенел. Коля, хрипя, смеялся, пуская кровавые пузыри!

Эта картина так поразила Генку, что он молча прошел на дрожащих ногах к своей лавке, уселся на нее и стал зачем-то смотреть на листок с инструкцией. В глазах его все расплылось, а в голове билась мысль: «Это не может происходить наяву!»

– Очнись! – попросил Коля. – Тебя как зовут?

– Геннадием, – представился Кабанов, возвращаясь сознанием в вагон.

– Зеленый, значит? – поинтересовался Коля. – Так вот, Зеленый, ты не спишь. Как и я. Все мы сдохли.

– Почему это я Зеленый?

– В детском мультике крокодил Гена какого цвета был?

– Зеленого.

– Вот тебе и ответ.

Кабанову захотелось встать и дать Коле кулаком в глаз, но он сдержал свой порыв, поскольку такое действие выглядело бы как неприкрытый акт садизма по отношению к уже избитому человеку.

Потому он заявил:

– Я тебе в рыло дам. Только не сейчас. Подожду, когда выздоровеешь.

– Ха-ха! – хохотнул Коля. – Это случится скоро. Здесь раны заживают как на собаке. И убиться невозможно. Кстати, по поводу рыла – посмотрим, кто кому набьет! У тебя что, чувства юмора нет? Подумаешь, Зеленым обозвали… Нормальная кликуха. Скажи спасибо, что не хуже.

– А бывает и хуже?

– Конечно.

– Например?

– Дерьмом зеленым быть не желаешь?

– Ты идиот?

– Не тупее тебя.

– Куда я попал? – вздохнул Генка.

– В рай для придурков.

– ???

– Я серьезно.

Коля, кряхтя, встал с лавки и поплелся в левый задний угол вагона.

– Да ладно! – не поверил Генка. – А что, бывает рай для придурков и для непридурков?

– Всякие места есть, – ответил Коля, шаркая по полу ногой.

– Что ты делаешь?

– Унитаз ищу. Ах, вот он где!

Коля нажал пяткой какую-то точку в полу, и в углу отъехала в сторону часть железного покрытия, обнажив круглую дырку тридцати сантиметров диаметром. В вагон сразу же ворвался звук лязганья колес о рельсы.

Коля, шатаясь, принялся справлять в этот люк малую нужду.

– Эх, только бы не промазать! – проговорил он.

Но, по всей видимости, промазал, так как от светильника отделился голубой шарик, ставший уже привычным в вагоне. В углу шарахнуло пламенем электрического разряда, раздался короткий вопль и Коля, отброшенный силой взрыва, оказался лежащим на одной из лавок. Из ушей его валил дым, а сливообразный нос распух еще больше и видом своим теперь напоминал спелую грушу.

– Это из-за неаккуратного пользования туалетом? – поинтересовался Генка.

– Вот-вот, – простонал Коля. – Чтобы метко гадить в эту дырку, нужно присаживаться на корточки. А я не могу. Задницу исполосовали так, что кожи на ней не осталось. Не гнется теперь задница. Но ничего. Все заживет. А разрыв шаровой молнии что? Тьфу! Мелочь какая после трех дней исправительной командировки.

– Исправительной командировки?

– Ну, это поездка, в которой я сейчас принимаю участие. Меня отправляли в командировку на три дня. Сегодня она заканчивается, и я возвращаюсь домой.

– Ничего себе командировка! – Генка покачал головой. – И все, кто ездит в командировки, возвращаются в таком же состоянии как ты?

– Бывает и хуже.

– Это добровольно?

– Как бы не так!