Имена любви

был долгий дом напев простой луны
свечной нагар за столько лет печали
в потемках губы гнева и любви
так сбивчиво и быстро обещали

зачем один он был никто из нас
одолженная память просто милость
так воздух восставал так ветер гас
а жить на свете все не приходилось

родившись раз я поступлю как все
кто целовал и дождь с картинки вытер
пусть это будет девушка в косе
из паспорта который ты не видел

последний раз заночевать в плену
влюбиться блин вздымая ртуть под сорок
хоть кажется кто эти мы ему
который нам не возникая дорог

ты знаешь я пойду теперь сгорю
я собственно и раньше жил негласно
тогда возьми и где-нибудь в саду
так пристально под сливами так ясно

«облако яблоко белый налив…»

облако яблоко белый налив
острые челюсти леса хрустя
синим на горлышке пульс терпелив
в мякоти тела как дети друзья

мы ли посмертно повторно ежи
пасмурно в панцире устьями внутрь
не возражай постепенно скажи
в зеркале зев отраженью не пудрь

колется голос в подкожном зобу
каждое слово отважно в печать
писчебумажные на берегу
в бережный вереск сойдем отвечать

стороны света четыре куска
чуткая стрелка чей север в груди
утром ежиху прижать у куста
белое облако не уходи

в северный вереск весь ветреный путь
песни красавиц ура на войну
долго на свете я был кто-нибудь
или такой же влюбленный в одну

черная бабочка
ручки торчком
яблоко по лугу
белым волчком

«какой внутри воспламенится свет…»

какой внутри воспламенится свет
какая брызнет красота и слава
когда тому из них кто слева слеп
пририсовать глаза того кто справа

в количестве не менее чем двух
встречаются и существуют души
чтобы тому кто тщетно сверху глух
того кто снизу приаттачить уши

покуда воздух вертится бугром
отпущена нога на побегушки
кому в комплекте молния и гром
для детской должности в игрушки

слова кому я автором слыву
китайские и в сумерках раскосы
давай прижаться к теплому слону
и молча греться слизывая слезы

все перепуталось и некому обнять
короткую в колготке ногу
все перепуталось и сладко обонять
капуста родина ей богу

и ты душа кто вышел посмотреть
на улицу и улыбнуться постно
большим кто прежде жил но это смерть
теперь ее бояться поздно

«наутро на смертной постели…»