Именем королевы

Пиппа присела в поклоне и облегченно вздохнула. Королеве были свойственны перемены в настроении. Рассказ, который только что казался ей смешным, в следующий момент мог вызвать ее раздражение. До сих пор Пиппе везло.

Хотя это был всего лишь ее второй день при дворе в качестве королевской шутицы.

Елизавета до сих пор еще не приняла решения о судьбе О'Донахью Мара, и Пиппа прислушивалась ко всем перешептываниям по этому поводу.

– Хорошо подмечено, – заметила королева. – На самом деле добродетель и наивность побеждают не всегда.

– Не так часто, ваше величество, как умудренность жизнью и коварство, – выпалила Пиппа и похолодела.

Королева пристально посмотрела на шутицу. Лицо Елизаветы, до того момента спокойное и бледное от свинцовых белил и пудры, казалось, побелело еще больше.

– Куколка моя, ты меня взбадриваешь, – заметила она со смешком, и придворные присоединились к ней. – Люблю природный талант. И ты правильно сделала, что разошлась с этим чужеземцем.

Пиппа, скрывая разочарование, встала на одно колено и взяла в руки краешек платья королевы.

– Ваше величество, я так вам благодарна.

– Ну да, конечно, благодарна. – Скрытое раздражение сквозило в голосе королевы. – Встань-ка и дай мне взглянуть на тебя.

Девушка встала. Черные, птичьи глаза королевы внимательно изучали Пиппу.

– Это платье мне знакомо, – проговорила она.

– Мне говорили, его шили для леди Чейни, – глухо ответила Пиппа, понимая, что правду говорить иногда спасительнее, чем лгать и оказаться пойманным за руку. – И знаете, ваше величество, явно не одежда делает нас дурами. Ношу его уже два дня, но ни разу не испытала тяги пригласить джентльмена к себе в комнату.

– Как ни рядись, хотя ума тебе не занимать, ты все равно шутица. – Королева постучала пальцем по подлокотнику. Улыбка ее стала жестче. – Тебе явно не мешает обсудить свой наряд с главой увеселений. Моя сестрица Мария, светлая ей память, обрила своей шу-тице голову и надела на нее полосатое одеяние.

Пиппа потрогала рукой волосы, выбивающиеся из-под чепчика.

– Есть вещи и пострашнее, чем короткая стрижка, ваше величество, – храбро парировала она. В глубине души она сильно расстроилась. Волосы только-только отросли до приемлемой длины.

– Боюсь, нет, ведь я… – Королева прервалась и посмотрела в дальний конец зала приемов. – Да?! – крикнула она.

– О'Донахью Map, лорд Кастелросс, – ответил мажордом.

Елизавета жестом прогнала придворных, сгрудившихся вокруг трона под балдахином. Пиппа обнаружила, что стоит рядом с графиней Черни. Из того множества людей, что Пиппа встретила при дворе, она выделяла Розарию. Высокая светловолосая женщина достаточно скептически оценивала окружающих и всегда была в курсе всех слухов.

Не пытаясь унять бьющееся часто сердце, Пиппа посмотрела в сторону двери. Айдан!

Зачем он вернулся? Если оставить ту часть молитв, в которых она просила, чтобы он вернулся за ней, Пиппа с ужасом думала о том, что когда-нибудь увидит его снова и ощутит выворачивающее душу первобытное влечение к нему и пронизывающую боль от его безразличия к себе.

Она затаилась и напоминала неподвижную мраморную колонну.

Айдан заполнил собой дверной проем и, в сопровождении Донала Ога и Яго, медленно направился к центру зала.

Одет он был по-королевски, в украшенной дорогими камнями тунике и роскошном синем плаще. Он склонился перед королевой, Донал Ог и Яго последовали его примеру, затем все трое одновременно, как по команде, выпрямились.

– Мы принесли дары, моя королева, – торжественно провозгласил Айдан по-английски.

Он смотрел прямо перед собой, но Пиппе казалось, что он знает о том, что она тоже здесь.

Донал Ог и Яго положили дары к ногам королевы.

Одним из подарков был уникальной работы ларец для хранения соли, в форме башни-замка, устремленной ввысь, выполненный из стекла. На самом верху башни была крошечная комнатка, предназначенная для соли, которая сама по себе напоминала резную шкатулку. Пиппе никогда не доводилось видеть подобной красоты.

Другим подарком стал браслет из граненых аметистов, который, казалось, вбирал в себя свет и сам начинал светиться изнутри. Пиппа вспомнила об ожерелье из этого же комплекта, которое надевала, вспомнила волшебство той ночи и с трудом сдержала слезы.

– Очень мило. – Королева взяла браслет и подняла руку, вращая его и любуясь золотым отблеском.

– Эти камни добыты ирландцами в шахтах Баррена, – пояснил Айдан.

– Действительно? Благодарю вас, сударь, за оказанную честь, – с доброжелательной улыбкой проговорила Елизавета, и в этот же миг ее маленькая ножка, подобравшись к основанию замка-солонки, толкнула его.

Пиппа задохнулась от ужаса. Великолепная стеклянная башня разбилась от падения на каменный пол. Повсюду разлетелись мелкие осколки и кусочки драгоценной проволоки.

О'Донахью Map не шелохнулся. Яркие бесполезные кусочки стекла валялись вокруг его ног.

– Какая жалость! – Королева в упор рассматривала Айдана. – Видите, сударь, когда человек строит замок без высочайшего на то соизволения, несчастья просто преследуют его.