Именем королевы

Графиня Черни что-то испуганно прошептала. Небольшой осколок стекла поранил ей лодыжку. Донал Ог ловко нагнулся и вытер кровь, сочившуюся сквозь ее чулок. Ужас молодой женщины мгновенно сменился романтическим интересом, и она наклонилась над Доналом Огом. Розария гордилась своей большой грудью и поэтому носила корсаж с глубоким вырезом, украшенным драгоценностями, что явно не осталось без особого внимания Донала Ога.

– Действительно жаль, – согласился Айдан. – Ведь у несчастья характер взбалмошный. Особенно печально, когда страдают невинные люди. – Он многозначительно показал глазами на светловолосую графиню.

– Порой сильные тоже страдают.

Королева встала с трона. Лестер и Хаттон стремительно подскочили к ней, чтобы сопроводить ее из зала для аудиенций. Но прежде чем уйти, она повернулась к ирландцу:

– Милорд Кастелросс, полагаю, вы присоединитесь к нам за ужином и разделите с нами вечерние развлечения.

Нет! Пиппа мысленно старалась убедить его отказаться от ужина. Здесь повсюду его окружала опасность. Елизавета играла с ним в жестокую игру. Айдану следовало бежать, пока он еще мог это сделать.

О'Донахью Map поклонился королеве в пояс:

– Ваше величество, это высокая честь для меня.

* * *

Развлечения в тот вечер состояли из пронзительно-визгливой музыки и труппы итальянских акробатов. Донал Ог и Яго наблюдали за ними с восторгом.

Айдан смотрел на Пиппу. Она сидела за столом, отведенным для малозначимой части придворных дам, всегда толпящихся в покоях королевы. Двор, признал он с внезапной болью в душе, принял Пиппу.

Она переняла манеру придворных дам смеяться и работала ножом и вилкой так, словно упражнялась в этом годами. Хотя он и не слышал, о чем она говорит, но чувствовал, что девушка ощущает себя здесь в своей тарелке. Она казалась оживленной и была в отличной форме. Все, кто сидел с ней рядом, смеялись над ее шутками.

И все же Айдан заметил почти страдальческое отчаяние за ее болтовней. Ее взгляд лихорадочно метался по залу, останавливаясь поочередно на лицах знатных особ. Он знал, кого она ищет. Мать и отца, которых ее воображение рисовало такими прекрасными. Когда же она осознает всю тщетность своей мечты? Как ужасно ей еще предстоит страдать, когда рухнет ее беспочвенная мечта. И это после той боли, которую он причинил этой крохе.

Он постарался разыскать ее, как только начались танцы. Пиппа оказалась под галереей для музыкантов с Донатом Огом и венецианской графиней, где уговаривала их станцевать быстрый итальянский танец вольта.

Айдан не мог удержаться от улыбки при виде этой картины. Гигантский Донал Ог смотрел беспомощно и с нескрываемым обожанием на белокурую красавицу.

Наконец Пиппа выгнала их в танцевальный квадрат и с удовлетворением наблюдала, что ее усилия не пропали даром.

– В Ирландии, – ласково заметил Айдан, вырастая перед ней, – мы отводим роль сводни старухам.

Она обернулась, и от неожиданности у нее перехватило дыхание. Он тоже замер, желая продлить этот миг, навсегда запечатлеть в памяти ее образ. Для него она была необыкновенной красавицей. Широко раскрытые от испуга глаза, кудряшки, отливающие золотом в отблеске свечей, кроткое выражение лица.

Как это у нее получалось? Как ей удавалось оставаться по-детски непосредственной и наивной, когда ей приходилось бороться за выживание каждый день своей жизни?

– Мне жаль ларца для соли, – наконец вымолвила девушка.

Он улыбнулся:

– Ревелин любил приговаривать: «Если предстоит ужинать с дьяволом, лучше запастись ложкой с длинной ручкой».

Она рассмеялась и что-то ответила, но ее слова заглушили громкие звуки медных труб с верхней галереи.

– Пойдем со мной.

Он прихватил ее за локоть и потянул к боковому выходу. Спустя несколько минут они уже двигались по проходу с низкими потолками, ведущему в сад. Вдали в реке отражались звезды. Айдан глубоко вдохнул холодный ночной воздух.

– Так-то лучше, – произнес он.

– Никто не имеет права расходиться, пока королева не даст знак, – предостерегла Пиппа.

– Неужели? И как я посмел?

– Может быть, это ваша длинная ложка… Айдан…

– Пиппа…

Они заговорили одновременно и одновременно замолчали, неловко засмеявшись.

– Продолжай, – попросил он. – Что ты собиралась сказать?

Неслышными шагами она пошла по дорожке. Затем остановилась и повернулась к нему, облокотившись на ограждение.

– Хотела объяснить, почему ушла от вас.

– Не сказав ни слова, – добавил он за нее.

– Это была ваша идея. Вы говорили, я сумею докопаться, кто я и откуда, – начала она. Глаза ее сузились. – Или то была ваша очередная ложь?

Такое обвинение резануло его, как сталь лезвия.

– Я никогда…

– Еще как. – Она прервала его прежде, чем он успел закончить. – Вы умоляли меня стать вашей любовницей, а затем отвергли меня. – Она лишила его дара речи своим надменным взглядом. – Поверьте мне, в моей жизни бывали и куда более счастливые дни. Например, однажды на меня натравили собак из медвежьего ринга.

– Они на тебя напали? – ему стало невыносимо плохо. Он вспомнил свору злобных собак Саутуорка. Цепные страшные псы.