Именинница

— Не сейчас.

— Именно сейчас.

— Я даю отбой.

— Если ты это сделаешь, можешь мне больше не звонить. Ты знаешь, что в следующий раз тебе может потребоваться моя помощь.

И мужчина, которого Гренс никогда не называл по имени, — таково было их негласное соглашение, — согласился выслушать комиссара. Только попросил немного подождать, после чего в трубке стало слышно, как он поднялся с кровати и тяжело прошелся по комнате.

— Так в чем дело?

Мужчина выдвинул стул и, судя по звукам, включил компьютер.

— Нужно, чтобы ты проверил одно имя.

— Да?

— Амелия Шмидт. «Ш» через «SCH», на конце «DT».

Пальцы забегали по клавиатуре, которая застучала, как старая печатная машинка. Спустя несколько секунд голос вернулся в трубку:

— Всего одно совпадение — на всю страну. Стокгольм. Двадцатать два года.

— Это она.

— И чего ты хочешь?

— Сам толком не знаю. Проверь ее, ты знаешь, что может меня заинтересовать.

— Дай мне несколько минут.

Гренс вернулся к теплому ветру над крышами и столице, отдыхающей после дневных трудов. Бывали ночи, когда ему больше всего на свете хотелось сигануть вниз. Просто перекинуть ногу через перила и грохнуться об асфальт. Когда его покинула Анни, например. Вообще, когда случалось то, чего он больше всего боялся. Тогда Гренс еще не осознал, что то, чего человек больше всего боится, никогда не повторяется. И это единственное дает возможность смириться с действительностью, какой бы она ни была, подняться и идти дальше. Вернуться к прежней жизни, даже если она никогда больше не станет прежней. Иногда небольшие изменения — самый верный способ выжить.

— Думаю, я нашел то, что тебе нужно.

Теперь голос агента из налогового ведомства звучал слишком бодро для человека, которого посреди ночи подняли с постели.

— Я тут посмотрел ее историю…

— И?

— Смена фамилии и имени, три года назад.

— Вот как?

— Ханна Ульсон.

— Что ты сказал?

— Ханна Ульсон, так ее звали раньше. Тот же идентификационный номер, но имя и фамилия другие. Не знал, что это так просто сделать, я думал…

— И если посмотреть по идентификационному номеру?

Эверт Гренс почувствовал, что мерзнет. Несмотря на жаркую летнюю ночь.

— Ну…

Опять застучали клавиши. Похоже, агент из налоговой хорошо успел поработать с печатными машинками.

— …ничего. Выхожу на ту же Ханну Ульсон. У нее нет истории.

— Есть, но только в бумажном виде.

— Здесь ничего нет, и когда я…

— Это то самое имя, с которым ты помогал мне в прошлый раз. Зана Лилай, это она стала Ханной Ульсон.

А потом Амелией Шмидт.

Последнюю фразу Гренс произнес про себя, поэтому агент из налогового ведомства ее не услышал.

Как раз перед тем, как подать документы в полицейскую школу, — мысленно добавил комиссар Гренс.

Берега Шкодерского озера как глянцевые фотографии из рекламной туристической брошюры. Пышная растительность, высокие скалы, море, у горизонта сливающееся с небом, — это все равно как попасть в сказку.

Простая моторная лодка пыхтела и отплевывалась, пересекая под крики чаек границу с Черногорией. Если верить координатам из компьютера Хамида Каны, которые теперь были и в мобильнике Хоффмана, они почти достигли цели. За время поездки Латифи успел задать массу вопросов, ответов на которые не получил. Еще немного — и он увидит все своими глазами.

Пит Хоффман выключил мотор, и лодка вошла в небольшую бухту в прибрежных скалах. Он выпрыгнул на берег с веревкой в руке, к ближайшему дереву с нависавшими над камнями ветвями, похожими на протянутые руки. Пришвартовал лодку к узловатому стволу и предложил Латифи, который все еще держался на расстоянии с пистолетом наготове, следовать за ним в горы, через поросшие кустарником почти непроходимые склоны.

Здесь не водились даже дикие животные. Одних координат было недостаточно, поэтому Пит пользовался описанием пути, которое нашел в том же файле в компьютере Каны.

Семьдесят четыре шага на север от похожего на голову камня возле дерева с двумя вершинами. Потом тридцать шагов на юго-запад от дерева к скалам. Пятьдесят на юг от скал вдоль подножья горы, до остроконечного камня. Там вход.

Они оказались перед потрескавшейся каменной стеной, сплошь покрытой неровностями, трещинами и острыми выступами. Тот, кто не знал главной тайны этого места, не мог бы ничего заподозрить, но Пит при ближайшем рассмотрении различил контуры двери.

Поищи рукой и нащупай в траве две выпуклости, каждая размером с апельсин. Поверни по часовой стрелке.

Два выступа на камне оказались не тем, за что их можно было принять на первый взгляд. Когда Пит Хоффман обхватил их ладонями и одновременно повернул, вся стена пришла в движение, и выдвинувшаяся из неровностей дверь отъехала в сторону.

— Входи, Латифи.

— Нет.