Иметь королеву

— Вы должны встретиться со мной и указать на карте или непосредственно на местности точку, где хранится груз. После этого репрессии против вас прекращаются, и вы можете идти на все четыре стороны. Хотите — можем доставить вас в Чернявинск.

— И это все? — спросил Владимир. — Я-то думал, со мной будут торговаться, предлагать умопомрачительные суммы. Просто все у вас получается. Обидно даже.

— Какими будут ваши условия?

— Половина, — не задумываясь, сказал Владимир. — Не груза, конечно, а его стоимости. Мелкими, не новыми купюрами, упакованными в железнодорожные контейнеры. Оставите деньги на станции Калчи-Товарная. Как-нибудь на досуге я их заберу.

Молчание собеседника затянулось. Владимир уже стал беспокоиться, но рация снова ожила:

— Я предлагаю вам пять миллионов. Долларов, конечно. Счет на предъявителя в первоклассном европейском банке.

Про контейнеры и станцию в Калчах невидимый собеседник промолчал. Железной дороги в поселке отродясь не было.

— Ну что, Димка, соглашаемся? — спросил Владимир. — Деньги хорошие. Сапоги тебе новые справим, штаны купим. Твои-то вон как пообтрепались. А себе я зуб вставлю. Вот здесь, коренной. Дырка, видишь? Просил ее, заразу, не выдергивай, вылечить ведь можно. Нет, изуродовала человека.

— А за что деньги? — спросил Дима. — Пять миллионов — это, наверное, много. Не одни сапоги — две пары купить можно. А уж штанов…

— Может быть, вам больше по душе блокада дома, газовые гранаты и — пытки? Или все же попытаемся конкретно и по-деловому? Не очень-то упивайтесь значимостью собственной персоны. — Голос приобрел угрожающие интонации.

— Нам нужен вертолет, — сказал Владимир. — Запас горючего, продовольствия. Груз необходимо искать, и делаться это будет без сопровождающих. А насчет моей доли… Знаешь, заяц, мои запросы, может, и не поднимаются выше дачи с машиной. Но и не опускаются ниже способности врезать кому-нибудь по сопатке, а не совать ближнему иглы под ногти да вырезать на груди звезды. Отдам я тебе твой груз. Правильно сказала Лина — тут надо кровь, не захлебываясь, пить, а я уж, наверное, не научусь. Только не потирай ручонки раньше времени. У меня тоже свои условия будут.

— Вы сделали правильное решение, — одобрили на той стороне. — Мы внимательно выслушаем ваши доводы.

— Во-первых, прекратите играть в войну. Калчи — это не полигон для упражнений. Освободите заложников. И главное — надо разлучить командира в/ч с игрушкой — на этом ведь все держится, так?

— У вас невыполнимые требования, — сухо сказали из рации. — И вообще, вы странный человек. С вами неудобно вести дела. Калчи, люди, часть… Ну хорошо, сбить верхушки мы сможем, а там уже дело правительственных войск. Но шахта? Проникнуть туда невозможно. Как и в командный пункт пусковой. А если и удастся провести такую операцию, то где гарантии, что ее не пустят при малейшем подозрении на провокацию?

Владимир почувствовал, как у него начинает медленно кружиться голова, к горлу подкатывает тошнота, а в груди закипает злоба.

— Я недельку назад тут общался с одной из ваших, — сказал он в темноту. — Так вот, перед тем, как лечь в постель, мы с ней вели словесную игру — такая, знаете, разминка перед траханьем. У нас с вами, похоже, такое же мероприятие. Только извините, я раком стоять не хочу. Короче — где-то в глубине души мне действительно нас… на кровавых мальчиков с семью пальцами, которые образуются через …надцать поколений у лысых матерей. Я философ-одиночка по натуре и даже собственную смерть воспринимаю спокойно — он был, его не стало. Но если есть возможность ощутить себя героем и спасителем, то почему бы этого не сделать? Вы… нет, не давали. А вот тем, кто совал сторублевки нищим старухам на улицах, знакомо благостное чувство отпущения грехов и собственной значимости. Я — такой же. Да и на Камчатку поперся, в общем-то, ради приключений, в которых вам не было отведено никакой роли. Но — факт, как говорится, на лице. Какая-то часть ситуации контролируется мной. А поскольку убрать вы меня все равно попытаетесь всеми силами, то почему бы не использовать предоставленную возможность что-то поиметь? В общем так: вертолет, один летчик из местных и деньги.

— Сколько? — ожил в темноте голос собеседника.

— Честное слово, не знаю, сколько у вас просить, — сказал Владимир. — Профан я в этих делах. Дайте столько, чтобы не возникло соблазна высылать потом за нами батальон ниндзя.

— Плохо вас слышу, — просипели в темноте. — На южной окраине… Калчи… утром… вертолет.

Владимир взял рацию со стола и грохнул об пол.

— Все, сдохла, — сказал он Диме. — Пойдем отсюда. В тайге безопаснее.

Ночь была мягкая, звездная, по-южному теплая. Они вылезли через окно и, легко ориентируясь в рассеянном свете Млечного Пути, направились в обход части.

«„Тридцаточка“, — почти что с нежностью думал Владимир, угадывая силуэты складов, детского садика, пристроя к телецентру, который они возводили за месяц до дембеля. По уму-то — побродить по тайге, на речке посидеть с удочкой, а не копаться во всем этом дерьме. Будь проклят тот день, когда с неба свалилось это металлическое барахло».