Имя души

Книги оказались в прекрасном состоянии, какую бы я ни взял, да и языков здесь хранилось несколько. Помимо, разумеется, номерных канохских, я обнаружил и общепринятый Давурионский, но ещё здесь было несколько экземпляров, написанных совершенно незнакомыми мне буквами. Они явно не принадлежали ни Аздахару, ни Давуриону, да и письменность больше походила на японскую каллиграфию, только с бóльшим количеством кружков и меньшим — горизонтальных линий. Более того, буквы выводились не чернилами или матрицами, как в двух других языках, а будто бы тонкой кистью. На столько тонкой, что на одну страницу вмещалось почти столько же текста, сколько вместилось бы стандартного в земном документообороте. И ещё, судя по всему, сверху вниз писал только Давурион, а остальные укладывали текст в горизонтальную строку.

Думая о разнообразии символов, я снова поймал себя на мысли, что вспоминаю ещё что-то, но мысль и в этот раз ускользнула, оставив лишь пару бестолковых символов, похожих на клинопись. Вот бы вспомнить, потому что мне кажется, хватит одного-единственного цельного слова на ней.

Из чтива я нашёл множество сказок, целый шкаф с летописью бурной истории канохов, тоненькие сборники стихов, рассказы и даже несколько экземпляров с пометкой «Юмор».

Во мне проснулся безумный интерес и желание посмотреть внутрь, но, смотря на Алата и Парката, которые ждали меня, решил больше ничего не трогать. Хотя, уверен, они и сами бы не прочь взять по кирпичу и сесть с ним где-нибудь в уютном тихом уголке.

Удивительно, но зал практически сиял чистотой, хотя никаких следов присутствия я не обнаружил. Впрочем, даже с помощью ИЗ сложно понять, проходил ли рядом человек пару часов назад, или же этот слабый след в воздухе ветром нанесло. С другой стороны, на грани я чувствовал слабый поток воздуха, не способный даже листок бумаги поднять. Очень похоже на хитрую систему вентиляции в доме у Дариуля.

— Всё дальше идём, — заявил Алат, когда надоело ждать.

Третий этаж неожиданно оказался пустым, на кремово-белом полу прямо под окнами я мог увидеть долетевшие квадратики солнечного света. Под определённым углом они даже отражались от глянцевой поверхности, но и поскользнуться я тут не мог. Выглянув в небольшое окно, я увидел довольно захватывающую картину — сам обрыв с этой точки увидеть невозможно, поэтому мне сразу же открылась вся глубина горы вплоть леса там внизу.

Смотреть в сторону «Короны» не хотелось, тем более мне ещё идти над ней по мосту, так как винтовая лестница на третьем этаже заканчивалась. Здесь мы задерживаться не стали и почти сразу пошли к резной деревянной двери в скругленном кверху проёме. Та поддалась легко, пусть и с негромким скрипом, и перед нами пролёг мост над темнеющей внизу пропастью.

Хотя канохи и сделали перила — на фигурных каменных ножках лежали одинаковые бруски — подходить к ним я опасался. Смотреть с высоты на лес или поле, может, и не так страшно, но бездна, где в глубине скрывается тьма, заставляла сердце сжиматься. Вместо этого я смотрел вверх и вновь завидовал беспечно порхающим над пропастью птицам. Алат, наоборот, вёл рукой по перилам, которые ему по пояс, и с интересом смотрел вниз.

Здание на трёх колоннах в центре пропасти и впрямь походило на корону. С этой стороны витражи почти ничем не отличались от тех, что с передней части дворца.

— Хорошо, здесь не нужно ничего реставрировать, — усмехнулся Летун-знаток.

— Строителей бы на ваших хирушей, — предложил Паркат.

— Зачем?..

За их разговором я почти не следил, усвоил только начало, меня волновало, как бы побыстрее покинуть этот мост, и вскоре мы оказались у входа. О конце пути нас сначала оповестило то, что перила стали покрыты каким-то изжелта серым металлом, а перед нами показались необычные двери. В шестиугольных проёмах металлического каркаса стояли разноцветные стёкла, толщина которых достигала нескольких сантиметров. Однако, прежде чем мы насмотрелись на створки без ручек, они сами собой начали медленно открываться. Звука металл почти не издавал, хотя я уже приготовился к скрипу до самых костей.

Меня одолело странное чувство, будто мы заходим в самый настоящий сейф. Может, дело в том, что створки начали медленно закрываться за последним идущим Летуном? Мне стоило огромных усилий не броситься обратно в щель, пока она ещё достаточна для моего тела.

— Осталось только пустить газ, — усмехнулся я, когда створки всё-таки закрылись. — Итак, где же правитель?

Мой вопрос казался мне вполне разумным, так как я здесь никого не увидел. Взгляд мог различить только роскошный золотой трон на белом мраморном круге в центре, поднимающимся на комфортный шаг, и цветные окна в серых стенах. Как и снаружи, шесть стен разделяли колонны, а потолок являл собой длинные деревянные балки, соединённые между собой горизонтальными перекладинами. В самом центре под потолком находилась большая потемневшая люстра, но огня в ней не оказалось, хотя в зале царил сумрак.