Имя души

Услышав возню или увидев свет, вскоре подошёл Мартос, и я сразу же спросил:

— Март, где тут дела делаются?

— Вон там, — указал он пальцем на импровизированную уборную, представляющую собой небольшой шалашик, который я вчера даже не заметил.

К костру я подходил уже проснувшийся и даже умывшийся из ведра поблизости, где Мартос собирал дождевую воду. Небось, спёр где-нибудь в ближайшей деревне и кое-как пристроил.

— А ты чем тут питаешься?

— Когда фруктом, когда дичью, — ответил он, пожав плечами, — выбирать не приходится.

— Что-то разделочного стола не вижу или ты их когтями?

— Зачем? Прямо так, меня же не только снаружи изменили.

— Лови, — сказал я смешливо, увидев его неморгающий взгляд на свёрток, за которым полез в сумку.

— Благодарю, человек.

— Из твоих уст это звучит странно, — сказал я, запив очередной кусок. — Извини, что не предлагаю вина, но ты расскажешь свою историю?

— Это было давно, — сказал он, тыкая когтём в одну из чешуек на запястье. — Не буду мелочить, родители взяли меня сюда и отвели на Тропу, где я впервые увидел остров и его жителей — драконов. — Крайнее слово Мартос выделил так, что у меня по спине пробежались мурашки. Если бы пил, то гарантированно подавился бы. — После этого я мечтал вернуться сюда, перечитал всё что было в Норгдусе и даже несколько ялийских томов, но всё будто бы встало против, и желание просто угасло.

— Тем не менее, ты здесь.

— Да, — протянул он как-то грустно. — В один день, когда я прогуливался у порта в Норгдусе и смотрел на полосу между морем и небом, я случайно увидел пролетающую вдалеке птицу. Рассмотрев её, я понял, что это…

— Дракон? — перебил я его, вовремя оторвав кусочек мяса. Во второй раз точно бы подавился.

— Да. — Он выдохнул через нос, и мне на мгновение показалось, что от туда вылетела тонкая струйка дыма. — Мечта вновь возгорелась, вот здесь стало тяжело. — Он указал на живот в районе диафрагмы.— Я сбежал, взяв с собой лук, набор кортиков… да много всякого. Прости, я, кажется, растягиваю, — опомнился Мартос.

— Да нет, не особенно. Лорд Инудид тебя трижды переплюнет.

— Конечно, я побоялся сразу идти к ним, всё сидел на вершине Тропы, думал, как бы подступиться. Боялся, что они отвергнут мою просьбу. Потом набрался смелости и пробрался на корабль. Номинов на жизнь в городе уже не оставалось, а на кражах меня рано или поздно поймали бы.

— Пошёл ва-банк, — сказал я.— Ты не похож на глупца, так что я делаю ставку на смелость.

— А я уже думаю об обратном. — Он снова тяжело выдохнул: — Эх, как бы всё сложилось, если бы я не увидел того дракона в Норгдусе?

Пока рассказывал, он невольно оглядывался на свои чешуйчатые когтистые руки, и даже на его морде читалось что-то, похожее на траур. Он будто бы скорбел о своём человечьем облике, а мысленный фон, который он неизбежно пускал вокруг, заставлял меня испытывать чувство тоски.

— А кем ты был до этого? — спросил я, закрыв разум. — У тебя поставленная речь, актёрские замашки.

— Пел, играл на чём придётся, даже при дворе несколько раз выступал.

— Эх, тебя бы на наш корабль, — вспомнил я свои путешествия. — Плыть децину в тишине — такая скука, ты не представляешь.

— Ой, да представляю, — ответил он, чуть слышно ткнув в твёрдую чешуйку чуть выше запястья. Ожидаемо, зелёная пластина выдержала. — Когда сбегал, ощутил, но ни одного инструмента на судне не нашлось. От тоски даже так запевал. Слушай, может, ты что-нибудь знаешь? А то мне здесь без музыки тоскливо.

— Тут надо вспомнить. Хотя, честно говоря, не любитель я голосить.

— Вокруг всё равно никого, — усмехнулся он, оглядевшись. — А я фальшь как-нибудь перетерплю.

— Ладно, жромба уляжется, чё-нидь припомню, — ответил я и культурно рыгнул. — Ты вот что, не подскажешь, как мне до деревни дойти?

— Указывать бесполезно, лес путанный. Но могу отвести.

— Буду безмерно благодарен.

Мы с Мартосом отправились по еле заметной тропе вглубь леса. Там дальше она и вовсе исчезла, и мне пришлось довериться навигационным способностям своего спутника. На улице уже светлело, и зелёный фонарь, летевший перед нами, я погасил. Против яркого белого люмена высказался Мартос. Его глаза, как он сказал, болят, а зелёный, под цвет дневной листвы он будто бы даже и не видел. По крайней мере, Мартос больше на свет не обращал внимания, но и не тёр глаза.

Шли мы молча. Мне всё хотелось спросить Мартоса, как превращаются дрианы и научиться этому, но всё ещё не вбитое в мозг «Он никакой не дриан!» останавливало меня. И всё-таки навязчивая мысль возвращалась ещё несколько раз, от чего я даже тряхнул головой. Возможно, от дальнейших терзаний меня спас спутник:

— Андрей, ты ведь не к людям в деревню идёшь? К драконам же?

Дёрнувшись, я выдохнул и честно ответил:

— Куда же ещё? Но моё желание отличается от твоего.

— Поделишься?

— Нет, — отрезал я.