Имя: Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы

«Как Вы такого декадента и символиста, как Флоренский, поставили редактором „Богословского вестника“, – я спросил, – и дали ему заведовать кафедрой философии?»

– «Все знаю. Символист, связи с Вячеславом Ивановым, с Белым… Но это почти единственный верующий человек во всей Академии!»

– «Как так?»

– «Судите сами. Богословие читает профессор Соколов. Патрологию – Иван Васильевич Петров[180]. Психологию Иванцов. Настолько все захвачены наукой, немецкой, тюбингенской, что начинают комментировать текст Священного писания – и разносят его до основания. Например, в Евангелии есть фраза: „Крестяще их во имя Отца и Сына“. Тюбингенская школа говорит: позднейшая вставка, результат редактирования в IV веке, на Втором вселенском соборе. И так далее. Получается в конце концов, что весь евангелист состоит из одних вставок: это – отсюда, это – оттуда, это – из Индии, то – из Египта. Срам! Но я Вам скажу, что недавно найдена армянская рукопись II века, там эти слова имеются… Флоренский – один верующий из всех».

– «Да он же декадент, и светский человек!»

– «Да! Но вот лично я утвердил „Столп и утверждение истины“ для защиты в качестве магистерской диссертации. Едва отстоял, ездил специально в Киев, добился принятия. И я его сознательно назначил на кафедру, потому что он единственный верующий человек в Академии. 1905 – 1911 годы вообще наказание Божие. Когда я стал ректором Академии и познакомился с тем, как ведется преподавание, со мной дурно было. Такой невероятный протестантский идеализм – хуже всякого тюбингенства. Тареев, например, пишет „Самосознание Христа“. Самосознание! А личность Его была? Ничего об этом не говорит».

Вот тебе эпизод. Интересно? Вот Духовная академия накануне развала.

Епископ Феодор умный. В Академию приезжал митрополит Макарий, старец восьмидесяти лет.