Имя нам - легион

Вот те на! Нравы здесь, однако… Сначала вас целуют взасос, доводя до полного оглупления, а потом походя отшивают… И как же мне теперь, после такого облома, смотреть в глаза самому себе? Впрочем, переживу, не впервой.

Светлана между тем свернула к голубовато-молочного цвета дому, похожему на перевернутый вверх тормашками колоссальный торт муравьиная горка, обрамленному густыми зарослями рябины с только-только начавшими рыжеть крупными гроздьями ягод.

– Вот мы и пришли. Первое время, пока не освоитесь, вам придется пожить у меня. У нас вообще-то нет ограничений на место проживания, но думаю, так будет лучше в первую очередь для вас. Не возражаете?

Я отрицательно помотал головой, потом спохватился, вспомнив, что жесты отнюдь не всегда выражают одно и то же для разных народов, и сказал:

– Нет, не возражаю. Но как же вы? Чужак в доме да еще с оружием…

Про то, что чужак, кстати, не только здоровенный мужик при всех своих мужицких интересах, но вдобавок и не совсем приятный ей тип, я предпочел благоразумно умолчать.

– Оружие вы уберете подальше, и палить из него напропалую, надеюсь, не станете. А комнат в доме предостаточно. Входите. Да входите же, не бойтесь.

Агрессивно модернистское снаружи, изнутри ее жилище выглядело вполне классически. Правда, для моего сельского взгляда, мало привычного к роскоши королевских апартаментов, и оно не показалось таким уж обычным.

Стены первой комнаты, в которую мы вошли, были обделаны прямоугольными панелями, обитыми шелковистой тканью с затейливым цветочным узором и красиво обрамленными резными рамками темного дерева. Мебель, состоящая из низенького столика и нескольких, довольно удобных на вид сидений, исчерна-синих, полупрозрачных и мягко подсвеченных снизу, занимала не менее половины всей имеющейся площади.

Среди тисненных по шелку цветочков я заметил краем глаза некое скрытое движение и с изумлением признал, что создается оно, по всей вероятности, вышитыми крошечными эльфами, резво порхающими с лепестка на лепесток, стоит только отвести от них прямой взгляд. И кажется, беспечные малютки занимались не только сбором воображаемого шелкового нектара, но и легкомысленно предавались кое-каким, вполне взрослым забавам. Я стыдливо сменил объект наблюдения.

Окна и видеоэкраны, если они и были в комнате, скрывались за тяжелыми портьерами. На портьерах, по счастью, узор сохранял пристойность. Редкие шевеления растительного орнамента в расчет можно было не принимать.

– Здесь вечерняя гостиная, – объяснила Светлана, минуя комнату и устремляясь через массивную темно-фиолетовую дверь в широкий коридор. – Там и там – спальни. Там – ванная и прочие удобства. Дневная часть дома на втором этаже. Прошу сюда.

Мы стояли перед закрученной винтом лестницей. Снова темное дерево да еще темный металл благородного красноватого оттенка. Кажется, бронза.

– Я предлагаю в ваше распоряжение именно второй этаж. Там вы сможете чувствовать себя увереннее, не обременяясь случайными контактами со мной и моими гостями. У вас также будет возможность покидать дом и возвращаться, когда захотите – на дневной половине имеется отдельный вход, расположенный с противоположной стороны и ведущий в сад. Оттуда же любитель натуральных солнечных ванн может попасть и на крышу. Ну как, согласны?

– Еще бы, – сказал я.

– Замечательно, – сказала она таким искренне веселым тоном, словно обрадовалась моему согласию на самом деле. – Поднимайтесь, я научу вас пользоваться пищевым блоком, гардеробом и устройствами индивидуальной гигиены.

* * * * *

Вот так я и оказался в объемистой теплой ванне, доверху наполненной душистой голубой водою с пузырькям, как говорит мой дядька Прохор. Тот самый, у которого я собирался укрыться от гнева Аскера, но так и не смог. (Господи, как давно это было-то…) Правда, говорит он так не о джакузи, а о недозрелой браге, которую рьяно ненавидит за омерзительный вкус, но которую почему-то продолжает по временам не менее рьяно употреблять. Разумеется, когда пчелы его возлюбленные достаточно далеко. Пчелы спиртного не любят. Вообще, он мужик с воображением и даже, возможно, по-своему талантливый. Но о его талантах мало кто догадывается за пределами узкого круга друзей и родственников. Он петуховский родом. Деревня он. Пасечник по призванию. Впрочем, ни сам он, ни его пчелы не имеют больше ни малейшего отношения ни к моей эпопее, ни даже к волшебным пузырькям.

Я немного побаловался водоносным краном. Нажмешь рычажок влево – вода бежит теплая, нажмешь вправо – холодная. И чем сильнее жмешь, тем выше или ниже температура воды. Жаль, но как я ни бился, особо контрастного обливания не смог достичь в принципе – вилка температурного перепада была жестко ограничена градусами примерно сорока пятью сверху и пятнадцатью снизу. Плюс пятнадцатью, разумеется. И тем не менее ванна мне понравилась.