Имя – Смерть

Она опять замолчала. Иван спросил:

– Ну и как ты после этого?

– А ты как?

Теперь замолчал он. Муха перегнулась через него, нашарила на полу пачку сигарет, закурила и продолжала:

– Первый раз страшно, потом все равно. Я убила еще двоих. Заработала неплохо. Оставила денег Алие и взяла с нее слово, что она попробует соскочить с иглы. Она обещала. Но у нее воля слабая.

Я этого не учла. Я только просила продержаться до моего возвращения. А я сама поехала домой, помочь родителям. У них-то, конечно, вообще денег не было. Приехала, прожила там всего неделю, не больше. А потом вернулась в Москву… А сестры уже нет. Пропала. А «тот гад» уже был далеко.

– В Америке, – закончил Иван.

– Ты и это знаешь? Откуда?

– Я искал тебя, а вместо этого нашел кое-что про Дану и про этих крутых Жумагалиевых, – пояснил Иван. – И заплатил за эти сведения немало. Восемьсот баксов.

Муха вздрогнула:

– И кто тебе все это рассказал? Про Толгата, про Дану?

– Один бывший мент.

– Значит, на них заведено дело?

– Понятия не имею.

– Жумагалиева хотят спихнуть с теплого местечка… – лихорадочно заговорила она. – Но я этого не знала. Алия пропала, я пошла к Дане. Сказала: «Ищи мою сестру, или я тебя убью. Я теперь умею». Она ответила, что делает все, чтобы найти Алияшку. Что Алияшка ей как дочь. Ругала Толгата. Ну, и ничего не сделала. Я не знаю, где Алия, что с ней. Дана говорит – наверное, она вляпалась в какую-нибудь грязную историю… Говорит, что Толгат ее бросил, как раз тогда, когда я уехала домой. За эту неделю они многое успели… Алия будто бы поехала одна в какой-то ночной клуб, где раньше бывала с этим подонком. А там обкололась до бесчувствия и уехала с какими-то незнакомыми парнями… Больше ее никто не видел. Но если она мертва – почему ее до сих пор не нашли? А если она жива… Где она?

– А мне Дана тоже сказала, что Алия мертва.

– Она так думает. А я чувствую – она жива!

– Что там случилось с Жумагалиевым? – спросил Иван, отнимая у девушки сигарету и давя ее в пепельнице. – Ты сейчас всю постель сожжешь.

– Он слишком много хапнул, вот что с ним случилось. А подробностей я не знаю. Знаю только одно: Дана выступала как его посредница. Я этой осенью жила дома. Уже давно… Деньги у меня были, а в Москве мне нечего было делать. Дана мне позвонила и сказала: «Приезжай, есть новые сведения о твоей сестре». Она, дрянь такая, знала, что иначе бы я не приехала. А когда я приехала, она сказала – Алию можно найти, но нужны деньги. А денег нет. Она мне сказала – поработай, убей одного мужика. Это был какой-то редактор на телевидении. Я его убила. Она мне говорит – убей теперь еще его бабу. За все платит Жумагалиев-отец. Я спросила, зачем ему это. Она ответила, что у него большие неприятности. Я убила и бабу…, И после этого читаю в газете, что Жумагалиев арестован как заказчик двух убийств. А киллера, то есть меня, ищут. Будто бы есть на Жумагалиева какие-то данные, будто бы все уже доказано… Только вот киллера надо найти, чтобы дать против него показания. То есть меня им надо найти. А если уж за дело так круто взялись, это значит только одно – у Жумагалиева очень влиятельные враги. И чтобы его свалить, они будут меня искать до потери пульса.

Я объявлена в розыск… Мне от них не уйти.

Глава 13

Ночь была долгая. Наступили самые темные дни в году. Муха безмятежно спала, отвернувшись к стене, свернувшись в клубок, как большая кошка. Ивану тоже удалось выспаться. На несколько часов он будто в воду провалился.

Проснулся он в полной темноте. Чиркнул зажигалкой, поднес ее к наручным часам – он забыл их снять на ночь. Часы показывали половину шестого.

Он погасил зажигалку и стал смотреть в темноту ослепленными глазами. "Все хорошо, – сказал он себе. – Я чист. Серега и его бабка на совести медсестры. В убийстве телевизионщика обвиняют не меня, а Муху. Следствие кончено, машину мне вернули. Начался розыск. И опять же, ищут не меня.

Деньги у меня есть. Работа тоже есть, и даже получил я за нее вперед, и гораздо больше, чем нужно.

Чего же мне еще надо?"

Рядом с его плечом тихо дышала Муха. Он слегка повернулся, вгляделся в мягкие очертания ее тела под одеялом. «Фигура у нее классная, – подумал он. – Разбудить, что ли? Вчера она была совсем не против… Или дать поспать?»

Он снова чиркнул зажигалкой, и поднес пламя к лицу девушки. Она не притворялась – спала крепко, даже огонь ее не потревожил. Губы у нее пересохли, а вот ресницы, наоборот, были мокрые, будто она плакала во сне. Внезапно она шевельнулась, и он увидел, как у нее под веками быстро задвигались глазные яблоки. «Сон видит! – понял Иван. – Посмотреть бы, что ей снится». Зажигалка перегрелась, и он был вынужден погасить ее, хотя ему хотелось посмотреть на девушку подольше. В темноте Муха внезапно простонала и быстро заговорила на незнакомом языке:

– Менын бала… Менын балапан… <Мой малыш, мой цыпленочек (каз.).>.