Имя твоё — человек

Замечание сочли своевременным и тари разошлись по каютам. Яхта, не рассчитанная на таких рослых гуманоидов, казалась им тесной, несмотря на комфорт. Простейшая процедура умывания становилась для них приключением. Впрочем, если тари не могли что-то изменить, они бывали недовольны, но хотя бы не сетовали на судьбу. Перелёт, по расчётам Нойгеша, вместе с разгоном, торможением и разведкой на околоземной орбите, должен был продлиться около пяти суток, после чего тари планировали заявить о своём официальном прибытии. Пять дней можно было и потерпеть.

— Странный выбор, — Нойгеш, оставшись наедине с женой и её подругой, заговорил на ша-рунн.

— Ты о чём? — переспросила Да-Рэй. Аня смолчала: она-то поняла, о чём говорил супруг.

— О составе вашего посольства, — уточнил Нойгеш. — Нар-Тай — понятно. Он у вас в авторитете: знаменитый писатель, видный учёный и вообще какой-то там деятель. Врачиха — тоже понятно. Зачем послали вояку, тоже нет вопросов. Но социолог и мальчишка? Лучше бы достойный Тори-Маэ послал хорошего политика вместо этих двоих.

— А я на эту роль не гожусь? — хмыкнула Да-Рэй.

— Ты? Не смеши меня, длинная. У вас вообще толковых политиков раз, два, и обчёлся. Ты, даже после «стажировки» на У-Найте, в лучшем случае годишься на роль старшего помощника младшего секретаря посольства.

— Значит, я буду исполнять свою скромную роль со всем возможным старанием, — тарийка постаралась сказать это с убийственной вежливостью. — Меня взяли потому, что я имею опыт пилотирования этого корабля. И вообще, я лечу на Землю не с «большими шишками» разговаривать. Я плохой, но всё-таки офицер.

— Значит, ты в команде Каэ-Тала? Тогда беру свои слова обратно. Но мнения насчёт социолога и сопливого юнца не меняю.

— «Сопливый юнец», если ты помнишь, сильнейший телепат Тарины, — напомнила Аня. — И далеко не дурак. Лично я ставлю на него как на будущего дипломата — прости, Да-Рэй, не на тебя.

— А знаете, я, кажется, нашла своё призвание, — задумчиво проговорила длинная.

— Война? — усмехнулся Нойгеш.

— Защита Тарины.

— В нашем доминионе есть расы, где воины — всеми презираемые существа, которых в мирное время держат на цепи. Война считается необходимым, но грязным и недостойным делом. Не боишься, что на Тарине…

— Не боюсь.

— Почему?

— Потому что ты был прав: любовь к родине — это ещё и способность её защитить. Ты не лгал, поэтому тари поверили тебе и победили. Профессия воина у нас никогда не будет недостойной. Но завоёвывать другие миры мы не станем никогда.

— Не зарекайся.

— Любимый, она права, — на Аню напало задумчивое настроение, и она старалась лишний раз не вмешиваться в возникший спор. Но сейчас просто не смогла не вмешаться. — Насколько я успела понять тари, они скорее начнут рассылать на другие планеты свои миссии, чем отправят десант. Даже ради исполнения союзнических обязательств. Ты просто не представляешь, насколько они высокоморальные.

— А я нет?

— Мы с тобой — нет.

— Нет в мире совершенства, — Нойгеш присел рядом с женой и приобнял её за плечи. — Но подумай, что было бы с Тариной, с этим идеальным для нас миром, если бы не такие несовершенные существа, как мы.

— Если все миры станут похожими на Тарину, необходимость в войне просто исчезнет, — мечтательно вздохнула Да-Рэй. — Только ждать этого придётся невообразимо долго.

— Ты-то точно не доживёшь, — съязвил отставной «умаби». — Вам тари, охренительно повезло: Богиня-Мать начисто лишила вас способности врать, но наделила отличным противоядием от чужой лжи. Может, поэтому синерожие демоны не смогли вас окончательно поработить. А мы… Мы сумели убить демонов, но не избавиться от их власти над нашими душами. Знаешь, сколько сил, времени и трупов будет стоит избавление рунн от их духовной власти? Даже имея пример Тарины перед глазами, рунн всё равно будут цепляться за свой образ жизни. Так привычнее, а перемен всегда боятся. Кстати, правильно делают.

— Бояться перемен — значит, обречь себя на застой и деградацию, — парировала Да-Рэй. — Когда на Тарине стало безопасно и комфортно, когда мы стали жить по двести лет вместо прежних восьмидесяти, прогресс замедлился, но не остановился. Потому что страх перед деградацией оказался сильнее природной лени.

— Потому что вам с пелёнок внушают этот страх, — уточнил Нойгеш.

— И правильно! Мы с детства должны знать, чего бояться стоит, а чего не стоит! Разве на У-Найте воспитание детей, воспитание собственного будущего — не самое достойное дело?

— Ну, как бы на словах да, а на деле…

— Я видела, что у вас на деле. И ты хочешь сказать, что не желал бы ничего изменить?

— Это будет очень тяжело.

— Но возможно.

— Согласен. Только возвратимся к разговору о цене рая. Скольких нужно будет убить, чтобы рунн пошли по вашему пути?

— Толчком к объединению народов Тарины стали тысячи жертв Последней войны.