Имя женщины бессмертно

Мы смущенно посмотрели друг на друга. Было неловко делать это при чужом человеке. Не говоря уже о безрассудности всей сложившейся ситуации. Тем не менее, мы стали медленно приближаться друг к другу, непрерывно смотря в глаза. Его губы накрыли мои. Мне захотелось дотронуться до его щеки, но, вдруг, моя рука соприкоснулась с его. Он пытался совершить то же самое действие. Тогда он накрыл своей горячей ладонью мою, прислоняя к моему лицу. Я ощутила, как по моей щеке стекают слезы. Моя душа трепетала от столь чистого поцелуя, а сердце выстукивало бешенный ритм от настоящей любви к Теодору. Я начала осознавать, как много для меня делал этот человек. Его не нужно было ни о чем просить, он делал это просто, потому что любил меня. Он хранил эту любовь с нашей первой встречи. Когда мы закончили, Тео был весь мокрый от моих слез. Напоследок он поцеловал меня в слезящиеся глаза, а потом в макушку.

«Дети мои, вы можете подождать снаружи, пока я приступлю к формальной части сего романтического действа».

Вы вышли и присели на бордюр.

«Ты как?»

«В порядке. Что дальше?»

«Дальше мы садимся в мою машину и едем до деревни. Ты можешь поспать это время, твое состояние все еще оставляет желать лучшего. Я не стану тебя осуждать, хоть то что ты сделала — это попытка нарушения первой же заповеди — «не убий».

«Я никого не убивала».

«Себя, Лил. Ты попыталась убить себя. Не ты дала эту жизнь и не тебе решать, когда уходить».

«А кому решать?».

«Времени и пространству. Почему ты так смотришь на меня?»

Я не могла убрать с лица умилительную улыбку:

«Потому что ты первый человек с моего рождения, кому я действительно необходима».

«Как воздух», — Теодор понурил голову, а потом потянулся к моей руке. Наши пальцы переплелись.

«Я обещаю тебе, когда все это кончится я стану твоей женой по-настоящему».

Мы рассмеялись.

«Я бы пошутил, что я не предлагал, но…Лилит, ты самое прекрасное создание из всех, что я встречал. Надеюсь, мы не из тех пар, которым «так и не суждено быть вместе». Хотя на нашем пути действительно много сложностей. Ты красивая душа. Нежная, добрая, искренняя. Горящий огонь, освещающий пути всех, кто познакомится с тобой. Жаль, не все смогли оценить это. Гори и не гасни, Лилит. Никогда не гасни, что бы не случилось», — он сжал мою руки еще сильнее, а на мои глаза снова навернулись слезы.

«Ну что, все готово», — Пьер протянул нам паспорта, одаривая добродушной улыбкой.

«Спасибо, друг. Ты нам очень помог».

«Удачного пути, ребята. Берегите друг друга».

Мы сели в машину, Теодор завел мотор, и мы двинулись в том направлении, которое знал только он. Навстречу освобождению, обновлению, навстречу Богу. Я подставила лицо под закатные лучи, теплый ветер и улыбнулась. Теодор заметил это и не смог удержать улыбку в ответ. Прикрывая глаза от наслаждения, я рассуждала о том, как это безумно — ощущать столь поглощающее счастье сейчас. А быть может это просто агония перед тем, что еще не наступило? Ответа не было.

Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?

(Послание к Римлянам 6:3–5)

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

АД

Поездка прошла или в разговорах, или в безмолвных размышлениях, или в кошмарных сновидениях. Спустя три часа пути мы оказались в Бургундии. За окном царила тьма, и лишь луна служила нам ориентиром. Я проснулась от того, что Теодор энергично тряс меня за плечо.

«Лил, мы почти на месте, только нас кто-то преследует».

Сон сняло, как рукой. Я вскочила на месте и посмотрела в окно заднего вида.

«Что им от нас нужно?!» — машина ехала почти вплотную, и было очевидно, что они не просто «случайно оказались на той же дороге».

«Я остановлюсь, так продолжаться не может. Сначала они просто ехали за нами, но теперь… Это уже слишком. Что дальше, подрежут?».

«Боже, Тео, мы почти доехали, не нужно этого делать!», — мои глаза округлились от страха.

«Слушай внимательно. Я остановлюсь и выйду. До монастыря буквально метров пятьсот отсюда вон по той дороге».

«Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Что с тобой случись, я даже водить не умею».

«Если я не остановлюсь, а продолжу ехать до монастыря, они все узнают, а значит усилия были напрасны. Не бойся».

С этими словами он прижался к обочине. Я нервно поправила платье, в ушах бешено выстукивало с придыханием мое больное от нескончаемого стресса сердце.

Машина также припарковалась, но вышли из нее не сразу.

«Тео, может это просто грабители? Давай поедем дальше», — умоляюще на него смотрела я. Он же молчал.

Неожиданно в стекло раздался стук, мы одновременно дернулись от испуга.

«Доброй ночи! Я вас обоих попрошу выйти из машины».

«Кто вы такие и что вам нужно?»

«Я не рекомендую испытывать мое терпение. Это закономерно, поэтому лучше смириться».

«А если не выйдем?» — тон Теодора сменился на угрожающий.

Мужчина у окна рассмеялся, а через секунду разбил стекло. Я пронзительно закричала. Тот схватил Теодора за ворот, высунув голову в окно.