Имитация

– Мы купим, – говорит она спустя минуту. – Купим пианино. И ты сможешь играть сколько захочешь.

Играть? Смотрю на пальцы. Я не умею играть.

Смотрю на море. Оно темнеет вместе с небом.

– Тебе очень плохо? – спрашивает она слишком тихо, может, чтобы я не расслышал и не ответил, потому что от моего ответа ей тоже станет очень плохо.

– Мне никак. Мне пусто.

Я все еще держу тетрадь в руке, как будто боюсь выпустить, как будто она тогда сразу потеряется, пропадет без вести, вместе с буквами внутри. С моей жизнью внутри. С его жизнью.

Тетрадь смялась от моей хватки.

– Я открою ее.

– Уверен?

– Нет. Но все равно открою.

Тогда она поднимается и отходит на несколько шагов – оставляет меня один на один с тетрадью.

* * *

Листаю задом наперед, начиная с последних событий. Мне так проще.

28.02.2019.

– С днем рождения, Илья.

– Ты уже поздравляла сегодня, – смущенно напомнил я. Соскользнул с подоконника – нехорошо как-то сидеть, развалившись, когда рядом стоит Валерия.

– Поздравлений много не бывает. И вот, – она достала что-то из сумочки и протянула мне. Маленькая зеленая коробочка в белую полоску. Открыл.

– Зачем ты, не надо было, – смущенно пробормотал я. Внутри оказался брелок для ключей в виде серебристого рояля с поднятой крышкой.

– Увидела и сразу подумала о тебе. О том, что ты любишь играть на фортепиано. Просто играть.

Ощупал карманы – вдруг рояль все еще там, вдруг… но откуда ему быть? Пусто.

22.02.2019.

– Пустота. Ее не преодолеть. Я пробовал.

Валерия молчала. Теперь мы оба смотрели на белый блик, плавающий в моем кофе.

– Пустота? – сказала она наконец.

– Да.

– Илья.

– Что?

– Я должна тебе кое-что вернуть. То, что забрала.

– Что? Ты у меня ничего не заби…

Почувствовал ее губы, и меня начало вращать и покачивать. Стены поехали. Я закрыл глаза, потому что не смог иначе. Пустота, о которой я только что говорил, начала приобретать облик – неизведанный, сладкий и далекий. И вдруг всё оборвалось. Я словно упал с большой высоты и расшиб себе что-то, но не тело. Нечто более хрупкое.

Валерия уже поднялась, в руке держала свою сумку и что-то говорила мне.

– Двадцать восьмого февраля? – дошло до меня. Наверное, она повторила это несколько раз, чтобы я наконец услышал.

– Да.

– Я приду.

19.02.2019.

– Подожди, Илья, минутку, – он стал копаться в своей сумке советских времен. Зашелестел пакет. Юрий Васильевич выудил несколько конфет и пару маленьких круглых печенек.

– У меня сын умер одиннадцать лет назад. Помяни, – он протянул мне горсть.

Перелистнул сразу много страниц назад.

Знакомство с Геной. Мы тогда сели за одну парту. Гена попросил карандаш, а у меня не было запасного. В итоге он писал ручкой и вышло неопрятно, с помарками и зачеркиваниями. А в конце урока сказал, что его зовут Гена. Я усмехнулся.

Так мы стали друзьями.

За несколько страниц до этого – поступление в консерваторию. Экзамены, волнения; когда играл программу по фортепиано, сильно тряслись пальцы.

Ракоход. Листай свою жизнь от конца к началу, как тетрадь, вот и весь ракоход. Именно это я и делаю – листаю жизнь. Не свою. Жизнь сына. Ту, которую он мог бы прожить. Ту, которую я для него придумал.

2.03.2008.

В очереди его нет. Озираюсь, верчу головой – может, в стороне стоит? Он скромный мальчик, мог и посторониться, если кто-то толкнул или еще что.