Имитация. Падение «Купидона»

— Оставь, — требую я, настойчиво глядя ей в лицо. Она невозмутимо пожимает плечами, дергая запястье, и я отпускаю ее.

— Ты опять собираешься в офис? — спрашивает Эби, вернувшись за стол, явно намереваясь завести светскую беседу. Ослабив галстук, а потом вовсе сняв его, я откидываюсь на спинку стула, не испытывая ни малейшего аппетита.

— Тебе действительно интересно? — опускаю взгляд на наручные часы. В принципе, мог бы еще кое-что успеть, но настроение работать совершенно отсутствует.

— Конечно, — кивает Эби, озадаченно глядя на меня. — Зачем ты тогда, вообще, приехал?

— А ты не догадываешься?

Она выглядит искренне удивленной. Черт, а ведь Эби всерьёз не понимает, почему я бросил все дела и явился домой посредине рабочего дня.

— Скажи мне, Эби, почему я узнаю, что Кен заболел, от Брекстона и Дрейка, а не от тебя? — всматриваясь в распахнутые малахитовые глаза, я пытаюсь найти в них правильный ответ, а не тот, что она мне выдаст дежурной фразой. — Что за неискоренимая близость с моей охраной?

— Брекстон — мой телохранитель, — сдержанно произносит Эби, еще больше раззадоривая мой гнев. — И я не просила докладывать тебе, что Кеннету не здоровится.

— Ты себя сейчас слышишь, Эб? — меня раздражает ее светская вежливость и едва уловимая ирония за каждым сказанным словом. Когда она успела стать такой манерной? И где, черт возьми, я был в это время? — Они, значит, должны знать, что мой сын заболел, а я нет?

— Простая простуда. Ничего серьезного, — заверяет Эби, накладывая в свою тарелку немного овощного салата. Я бегло прохожусь взглядом по имеющемуся ассортименту, задержавшись на супнице. Если там бульон из индейки и шпината, мой желудок этого не переживет.

— Ты должна была сама мне позвонить! — накладывая в глубокую тарелку немного супа, настаиваю я. Эби закатывает глаза, нанизывая на вилку листик салата.

— И что бы это изменило?

— Я бы приехал и сам отвез тебя.

— Ты перегрелся, Джером? — в зеленых глазах появляется озадаченное выражение, на губах мелькает ироничная улыбка. — Сегодня и правда жарко. Я ценю твое рвение, но сейчас оно неуместно.

— Он первый раз заболел, я…

— Не первый, — обрывает ровным тоном, который не вяжется со вспыхнувшим в глазах раздражением. — На прошлой неделе у него резались зубы, и мы два дня не спали, сбивая температуру.

Теряя дар речи, я ошарашено смотрю на нее. Почему она говорит мне об этом только сейчас, черт возьми? Мои столовые приборы так и лежат завернутые в салфетку. Гребаный шпинат, не глядя в тарелку, я уже точно знаю, что он там есть. Чувствую себя героем фильма «Стэпфордские жены». И это ни хрена не весело.

— Ты был в рабочей командировке, — Эби бросает вилку на стол, отодвигая в сторону тарелку, явно передумав и дальше измываться над своим салатом, прокалывая по очереди ингредиенты и не съедая ни кусочка. — В Сент-Луисе, я не стала тебя тревожить. Надеюсь, ты отлично выспался в своем роскошном пентхаусе.

— Я вообще не спал, — откидываюсь на спинку стула, наблюдая, как от негодования бледнеет ее лицо, полные губы вздрагивают, но она сдерживает себя и вспышки ярости.

— Избавь меня от подробностей, — произносит обжигающе-холодным тоном.

— Зачем ты это делаешь? — прямо спрашиваю я, устав от бессмысленного, пустого разговора, в котором каждый говорит сам с собой, не слушая другого. Лучше бы она кричала и кидалась посудой, как раньше, устраивала нелепые сюрпризы, танцевала под музыку в своих наушниках и дерзила в ответ на каждое мое слово.

— Что, Джером? — бесстрастно уточняет Эби, приподняв изогнутые брови. Намеренно меня мучает, изводя пресловутым светским тоном. — Что я делаю?

— Заставляешь чувствовать себя бездушным подонком.

— Может, дело не во мне? — еще один лаконичный вопрос, и мои зубы издают характерный скрежет.

— Эби! Я неоднократно просил тебя сообщать обо всем, что происходит с Кеннетом. Я его отец и имею полное прав…

— Пошел ты, Джером, — неожиданно бросает она невозмутимым тоном. Я застываю в недоумении, недоверчиво уставившись в холодные глаза Эби. Я ослышался, или она действительно меня послала?

— Что, прости? — уточняю на всякий случай.

— Какого хрена ты опять ничего не ешь? Мне интересно, где тебя так хорошо кормят, что все мои кулинарные изыски оказываются на помойке? — не меняя сдержанных интонаций в совершенно новой, незнакомой форме хамит мне Эби. Наклоняясь вперед, я резко двигаю в сторону тарелку и, опираясь на локти, испытывающе смотрю в равнодушные глаза жены.

— Что за тон?

— Какой заслужил. Ты думаешь, тебя одного все достало?

— Что именно, уточни?

— Все, — и ее прорывает.

Я замечаю, как неумолимо меняется выражение ее лица, как вспыхивают глаза и поджимаются губы. Она инстинктивно сжимает в кулачок бумажную салфетку, и я уверен, борется с желанием швырнуть ее мне в лицо.

— Эта пародия на брак, твои бесконечные претензии и попытки строить из себя идеального отца семейства, — продолжает Эби с нарастающей звенящей интонацией.