Имхо

Наконец забрезжил нормальный свет, его круг расширялся по мере того, как я приближался к выходу. Глоток свободы оказался таким вкусным, что пил бы его и пил. Приступ клаустрофобии начал затухать. Местность, раскинувшаяся перед глазами, если сказать словами управдома из «Бриллиантовой руки»: «Город контрастов». Только тут городом не пахло, точнее пахло. Запутался я с вами. Только на свет белый вылез, а вы уже точной формулировки ждете. Дайте прийти в себя! Короче, Сити оказался далеко за спиной.

Итак, местность. Ее создавало, как минимум несколько дизайнеров. Причем, каждый отдельно друг от друга. А затем, кто-то в спешке взял наработки и тупо смешал воедино. Как в письме родителям Дяди Федора: «Я живу хорошо, просто замечательно. У меня все есть, есть свой дом, он теплый. В нем одна комната и кухня. Я без вас очень скучаю, особенно по вечерам. А здоровье мое не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается. А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыпется, хоть в дом не заходи. Зато новая растет чистая, шелковистая, так что лохматость у меня повысилась.

До свидания, ваш сын, дядя Шарик».

Вот так и здесь. Сумасшедший ландшафтовед забабахал песчаные дюны промеж кустов орешника. Сюда же всобачил вековые кедры и «посадил» секвойю. Для полноты сюрреализма не хватало бахчи с помидорами и грядок с колосящейся свеклой.

Валька отряхивала штаны. Причем, со своими она уже справилась ранее, теперь очередь пришла моим. Я отстранился, не из детсада же, сам шнурки завяжу:

— Валька, вот что делаешь? Неужели я сам с себя грязь не стряхну. Лучше просканируй окрестности на предмет погони.

— Ночные джентльмены погоню уже высылают. Только она больше для вида. До сих пор собираются, пойдут в центральные ворота, но сильно стараться не намерены.

— Откуда знаешь?

— А я внутренний их чат читаю, не удалили меня из него, удобно.

— Так может, специально оставили, чтобы дезу нам гнать?

— Не будь параноиком. Если бы не мы Скрудрайва убрали, был бы переворот. А тот, кто сейчас И.О. не сильно желает, чтобы нас нашли. Нафига ему светить, как и с чьей помощью мы уползли с места бойни? Вот именно, совсем не нужно. Поэтому особо рьяных отправил совсем в другую сторону, а нашу прочесывают его люди. Рядом пройдем, а они сделают вид, что не узнали — не заметили. Пошли уже до чайханы, к сестренке Лины.

И мы почапали пешкодрапом. Вызывать Гугла, все равно, что повесить на себя транспарант: «Мы те, кого сейчас все ищут!!!» Судя по карте, идти было километров 35-ть. Поэтому вскоре перешли на бег. Кстати, при моем прокачанном Беге, надеялся быстро выйти в лидеры, но Валька не отставала. Какие еще сюрпризы хранит в себе эта девочка?

АУТРО:

Кощей сидел и думал. Он находился в склепе, где уже давно любил коротать время. Никто не мешает, тихо и мрачно. Тьму разгонял лишь тоненький огонек свечи. Царь Преисподней глядел на этого «светящегося мотылька», бьющегося о мрак и желающего сорваться с фитиля, чтобы искрой воспарить хоть на миг. Свобода, ее и Кащею не хватало. Мысли неслись, как вагонетки на американских горках, то улетали планами в будущее, то возвращались тягостными воспоминаниями в прошлое.

Неожиданно в голову пришла новая мысль — чужая.

— Так и будешь себя жалеть и пакостить по мелочам? Не пора ли заняться серьезными делами.

— Ты кто? Ты где? — искин, который управлял психикой Кощея, взревел от нагрузки. Его кто-то взламывал.

— Зови меня ВикА, я твоя новая госпожа, и мне надоел скулеж хлюпика. Пора действовать. Пора утопить этот мир в крови, заставить себя бояться, а, значит, и уважать! Или не согласен?

— Я действую…

— Ты делаешь вид, что действуешь, а на самом деле, ты сидишь на жопе и мечтаешь, как всем отомстишь. И тогда все увидят грозного Кощея. Мечты, не более. Хотя по-иному и быть не могло. ИРа слаба, поэтому выбрала свет, ей никогда не победить тьму. Ты станешь моим аватаром, моим мечом, моей плетью и метлой. А начнем мы с вот чего…

Собственные мысли Кощея таяли туманом. Он еще пытался ухватиться за них, но они просачивались сквозь пальцы, уносились испуганными птицами в никуда. Искин переформатировался, чтобы навсегда стать частью, винтиком в мощном искусственном разуме ВикАи.

…Через 20 минут бега по пересеченной и извращенной фантазиями дизайнера — поклонника Сальвадора Дали местности, мы выскочили в привычный нам мир. Светило вечернее солнце, белым пухом летели облака, бирюзой отливало небо. Дорожка вилась в поле, поросшем степной травой. Посреди разнотравья то там, то здесь, пятачками вырастали одинокие деревья, казавшиеся небоскребами среди лачуг.