Имхо

Мы повернули на очередной петле и увидели дорожный указатель: «Чайхана «У Ойоны». Добро пожаловать, путник!» Оглядевшись про сторонам, заметили и думок, который струился из трубы. Само строение скрывалось от глаз в высокой траве. Но вскоре она расступилась, и мы пришли к одинокому двухэтажному домику. На каменный фундамент были поставлены бревна, вершилось строение черепичной крышей кирпичного цвета. С нашей стороны показалась входная дверь, как в салуне с двумя створками, раскрывающимися в обе стороны, и маленькое оконце, на уровне моей головы. Больше для света, а не пожарный выход. Мы вошли внутрь.

Деревянные столы, деревянные стены и потолок. Под крышей деревянная люстра из тележного обода. Деревянный пол черный от времени белел выскобленной до стойки тропинкой, за которой стоял гном с деревянным выражением лица.

— Уважаемый, нам бы хозяйку увидеть, — обратился я к чайханщику.

— Кто ее спрашивает, как доложить?

— Скажи, Ив. От ее сестры Лины.

— Хорошо, обязательно передам ей, когда она вернется.

— Ээээ, а ее что нет дома?

— Нет, уехала она.

— Давно? Надолго?

— Уехала давно, а может, недавно. Это как посмотреть. Например, для бабочки-однодневки один час, это уже срок, а для каменной скалы и сто лет не время.

— А если по часам глянуть?

— Так нету их. Часов-то. Отродясь не было. А когда вернется, не сказала. Может быстро, а возможно не очень. Есть вероятность, что и надолго задержится. Потому что время относительно. Когда ждешь чего-то, то тянется улиткой, а когда нужно что-то к условленному сроку сделать — летит соколом.

— И ничего не сказала, когда уезжала? Может говорила, куда отправилась?

— Может и говорила. Только почему я должен об этом первому встречному незнакомцу рассказывать. А сказала она так: «Уезжаю я, Гаврил…» Гаврил — это я. Так вот: «Уезжаю я, Гаврил. Остаешься тут за главного. Следи за порядком и достатком. Гостей напои, накорми и в путь дальнейший проводи». Пить, кушать желаете?

— Не голодные мы, а воды выпьем, уж больно в горле першит.

— Вот вам кружки, а бочка там, в углу. Изопьете, будем прощаться. Вам в дорогу, а мне работать.

— А что с письмом делать?

— Каким письмом?

— Тем, что Мессалина Ойоне передала?

— Ах, письмо… Мессалина… Что же вы сразу не сказали? Хозяйка Ойона, к тебе гости пожаловали с посланием, — крикнул Гаврил куда-то вверх. Только сейчас удалось рассмотреть, что за его спиной начиналась узкая витая лестница на чердак, которую гном перекрывал своими широкими плечами.

— Пусть поднимаются, — раздался приятный женский голос сверху.

— Проходьте. Да вылейте эту воду тухлую, сейчас сбитня холодного подам, — улыбался нам чайханщик.

На чердаке нас встретился сгорбленная старуха с бородавкой на носу… которая молодела прямо на глазах, превращаясь в красавицу. Над ней висела надпись: «Ведьма Ойона».

— Не пугайтесь, это личина для гостей непрошенных, а вас мы ждали, поэтому решила стать собой. Так лучше?

— Гораздо, — осипшим горлом выдавил из себя звук. Валька, как-то подозрительно все время молчала, будто на смену словесному поносу пришел словесный запор.

— С чем пожаловал, добрый молодец, от дела лытаешь или дело пытаешь?

— По делу я. Ищу сад с молодильными яблоками.

— Ну, мудро тебе, мудро-мудро добраться до этого сада. Делом помочь не сумею, а совет дам. Поезжай, на дороге дальше до другой чайханы. Там живет наша средняя сестра, заезжай к ней: она лучше меня знает, что и как. Тебя научит, что делать. А чтобы быстрее дорога закончилась, возьми моего белого коня. Он вмиг вас домчит до нужного места.

— Да есть у меня маунт…

— Знаю, но твой Горбунок хоть и славный конек, только слишком приметный… Моего берите, не пожалеете. И вот вам еще гребешок необычный, пригодится. А сейчас ступайте, время — деньги.

«Вот он ехал-ехал до другой сестры, доехал; так же, как и с первой, поздоровался, рассказал ей об себе и куда едет. Она велела ему оставить своего коня у ней, а на ее двукрылом коне ехать к ее старшей сестре, которая научит, что делать: как побывать в саду и достать яблоко» (А. Н. Афанасьев «Сказка о молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде». Тут и далее). Кстати, вторая сестра выглядела, как и Ойона. Этакий клон-ксерокс, но под именем Ума, на пару лет старше. А подарила она нам кресало.

У третьей сестры Гуймы сменил двукрылого пегаса на четырехкрылого. Оказывается все дело в количестве. «Жилет» о пяти лезвий бреет лучше, чем трехлезвийный «Мак-3». И сказала Иву на прощание старшая сестра:

— Сад охраняет наша тетка, страшная ведьма; коли подъедешь к саду, не жалей моего коня, бей шпорами, чтоб он сразу перелетел через стену. Если зацепит стену — на стене наведены струны с колокольчиками, струны заструнят, колокольчики зазвенят, она проснется! Яблоки рвать станешь, только за плод берись, ни веток, ни листочков не тронь. Тетку разбудишь, не уйдешь! У ней есть конь о шести крыльях. Ты тому коню у крыльев подрежь жилки, чтоб она на нем тебя не догнала. А от меня возьми клубочек, что дорогу к саду покажет, и платочек тканый. Будет погоня, кинь через плечо.