Иммигрантка в западне щеголя (СИ)

— Бабушка, я вымою посуду, — вызвалась Анастасия, чтобы как можно скорее покончить с этим затянувшимся даже не ужином, а настоящим испытанием, которое устроил ей Лев. Он не сводил с нее глаз, и она чувствовала себя так неловко, что дважды уронила вилку, облилась чаем, и в итоге поверила, что Лев в нее влюбился.

Прасковья Марковна кивнула в знак согласия, а сама внимательно слушала Николая Зольтемана. «Милый дедуля, — думала о нем Анастасия, — и вовсе никакой не деспот, каким рисовал его Лев».

Анастасия собрала тарелки и понесла их в кухню, где имелось все необходимое: от посуды до техники. Стены кухни, как и коттеджа, были из натуральной древесины, под потолком на одной из массивных перекладин висела кованая люстра-фонарь — необычная, но в обстановку вписывалась отлично: петли на дверях тоже имели кованые завитки.

Зашумела вода. Холодная быстро сменилась теплой, а потом и вовсе горячей. Анастасия стояла спиной к двери, занятая работой, и не услышала, как вошел Лев. Осторожно ступая, чтобы не скрипнула ни одна половица, он подкрался сзади, и, обняв Анастасию за талию, уткнулся лицом в ее шею, оставив на коже влажный след поцелуя. Его руки крепко сжимали стройное тело, а губы шептали безумные слова:

— Ты сводишь меня с ума… Я люблю тебя… Ты самая красивая девушка в мире…

— Прекрати! Или я закричу!

Анастасия попыталась вырваться из его объятий, но он лишь позволил ей повернуться к нему лицом и с ненасытной жадностью припал к ее губам, как бедуин в пустыне к источнику воды. Сначала она не отвечала на поцелуй. Лев чувствовал, как она напряжена, как бьется ее сердце, учащенное дыхание заводило его еще больше, и он не сдавался, вкладывая в поцелуй всю страсть, и Анастасия сдалась.

Их первый поцелуй был коротким, но после него Анастасия полночи не могла уснуть.

Глава XIV

Коттедж состоял из трех комнат, не считая кухни и душевой: две спальни и просторная комната с большим плазменным телевизором, диваном и двумя креслами, обитыми плотным кожзаменителем приятного песочного цвета. На окнах висели белые шторы и крупными складками касались идеально ровного пола в виде паркета елочкой. 

Анастасия с бабушкой первыми пошли к себе, а Зольтеман-отец с сыном после просмотренного вчетвером комедийного фильма оставались и, сделав звук тише, смотрели еще один фильм.

Несмотря на запертую дверь, Анастасия не могла избавиться от тревожного чувства, и поэтому решила обезопасить себя и закрыть окно, боясь, как бы Лев не вздумал побеспокоить ее ночью. Бабушка сначала возразила, но как только Анастасия намекнула ей, что они не на четвертом этаже и ночью к ним в окно может влезть «пылкий поклонник», Прасковья Марковна заулыбалась и похвалила внучку за сообразительность и осторожность.

Они легли отдыхать. Через полтора часа во всем домике воцарилась тишина, и только соловьиная трель изредка нарушала ее мелодичной симфонией природы. Анастасия не спала — смешанные чувства недоверия и симпатии ко Льву давили ей на плечи и сжимали грудь, как в подвале тяжелое отсыревшее одеяло, сбросить которое не хватало сил. Она ворочалась и никак не могла уснуть. От желания поделиться своими переживаниями с бабушкой удерживала лишь боязнь за ее здоровье.

На электронных часах сменились все цифры — 01:23. Анастасия скинула с себя тонкое покрывало — было душно, и сон все не шел.

— Настенька, тебе не спится? — Прасковья Марковна повернулась к ней лицом.

— Непривычно на новом месте, бабушка.

— И это все? Ты уже три часа ворочаешься, и вообще ты весь вечер вела себя крайне странно. Тебя что-то беспокоит?

— Бабушка… нет… все в порядке. Спи!

— Седьмое чувство мне подсказывает, что дело в этом парне. Я права? Он нравится тебе больше, чем друг?

— Т-ссс! Говори тиши — я не хочу, чтобы он услышал.

— Хорошо, — Прасковья Марковна перешла на приглушенный шепот, — давай так. Если тебя интересует мое мнение, то Лев тебе не пара. Он, конечно, привлекательный молодой человек, его отец — богатый, и сам Лев, я уверена, тоже разбогатеет, но он мне все-таки не понравился. Вот, не произвел он на меня впечатление и все! Он выщипывает брови! А волосы? Они же с синим отливом, как воронье крыло! Он красится! Ну, что это за мужчина?!

— А меня это меньше всего заботит — сейчас многие парни следят за своей внешностью и время от времени меняют стиль. Меня другое волнует.

— И что же это?

— Ты точно не потеряешь сознание?

— Я превосходно себя чувствую. Говори!

— Он признался мне в любви! Только я не верю ему. Мы знакомы всего неделю, — какая может быть любовь?! Мы совершенно не знаем друг друга. Разве можно влюбиться с первого взгляда? А еще… знаешь… он поцеловал меня сегодня в кухне.

— В губы? Вот подлец! И ухитрился же!

— В губы. Самое интересное, что ничего сверхъестественного я не почувствовала. Не было того ощущения, как будто меня пронзает током. Это был нежный и волнительный поцелуй, но не такой как… как тогда в семнадцать лет.