Иммунитет

– Я хочу! Желаю чувствовать настоящего мужчину, который так взволновал сейчас мою кровь. Я вся горю!

– Да, я хочу тебя, и чтобы, между нами, ничего не было, только – кожа к коже.

Нина начала, чувственно изгибаясь в его руках и поворачиваясь, снимать с себя всё. При этом, одним движением руки, освободила от нарядов спальное возвышение, сбросив их на пол.

– Ты хочешь продолжения? – оставшись обнажённой, возбуждаясь ещё больше под пьянящим действием напитка, спросила она.

Рамс уже снял с себя брюки и срывал рубашку.

– Да, хочу.

Она, толкнув его спиной на постель, уселась на колени между его ног, повернувшись к нему лицом. Её рука зашевелилась, охватив его напрягшийся член, повторяя всё усиливая сжатие, раз за разом требовательные движения рук, и волнующая игра высоких, слегка опустившихся крупных грудей при этих движениях, выжимающих его.

– Повтори ещё раз, – она сказала твёрже. Потом рассмеялась, скрывая свою требовательность. Она развернулась приподнимаясь, переместилась, присев сбоку, и захватила его член глубоко в рот.

– О! Я тебя хочу!

Напряжение внутри Рамса нарастало волна за волной, больший пик за меньшим пиком, и вдруг Нина Кудрина рассмеялась, высвободив его и приподнявшись, получив в лицо и руку обжигающий солоноватый фонтанчик. В это же мгновение Рамс оказался стиснут напрягшимися упругими, юными бёдрами: она тоже достигла сотрясающего её блаженства.

Наступил миг облегчения, наполненного дрожью. Малейшее движение, скольжение его члена, по плоти её губ, языка отзывалось судорожными спазмами отверстия в нежной щели ощущаемого пальцем Рамса. Затем – последствия воздержания от длительного пребывания "на холоде", без контактов, в постоянном напряжении ожидания нападения или опасности разоблачения – член зашевелился и начал снова наливаться кровью. Нина Кудрина потёрлась о него губами, подвёрнутыми над зубами, провела кончиком языка, слизывая скользкую влагу, и он, гладкий и отвердевший, упёрся ей в щеку. Она рывком выпустила его из рта. Развернулась, и возбуждённая роскошная блондинка опять оседлала Рамса верхом, откинувшись назад для равновесия. Затем, приподнявшись, она начала опускаться. Напиток её возбудил и девушка, ранее холодная, только имитирующая удовольствие с овладевающими ею, впервые, с протяжным, идущим из её нутра стоном, насаживала себя на член соблазнителя. Уже полностью отдавшись вожделению, Нина склонилась над своим любовником, раскачивая грудью, и он, выгнув шею, жадно впился губами в нежные, упругие купола. Его руки, сжав груди отпустили их, скользя по талии обхватили её бедра, а потом, отпустив после сильного сжатия, нежно захватили упругую плоть бёдер у лобка, где они двумя упругими валиками нежных мышц расходились по обе стороны её тела, потянул, раздвигая и натягивая их на член в такт её движениям. А потом был убыстряющийся ритм движения. В этот раз соитие длилось дольше, и "Эмирис" сделал его не только похотением тела, но и погружением в наслаждение её формами и линиями его души.

К удивлению Рамса, Нина не жалела времени и старалась доставить ему блаженство. Ну что же, если жизнь даёт подарок – бери его. Судьба ими не разбрасывается.

Нина, уставшая и раскрасневшаяся, откинулась на постель, смотря на Рамса.

– Ты необыкновенен, – прошептала она, гладя рукой от его груди до бёдер.

Она подошла к нарядам, потом повернувшись к Рамсу, спросила:

– А душ в этом доме где?

Рамс отвёл её и помог омыться, лаская роскошное тело и играя высокими грудями под струями воды то руками, то ртом.

Разговаривая, незаметно для Нины, он допросил её, но она мало что знала о делах Кудрина.

Проводив Нину Кудрину, с тремя отобранными той сверкающими платьями, Рамс лихорадочно обдумывал свои ходы, сопоставляя имеющуюся информацию и лихорадочно прорабатывая новую концепцию с наименьшей опорой на Кудрина, точнее изоляцией от него, наверняка уже попавшему в разработку у Компаньонов. Единственное, он решил в будущем, ещё пару раз выпить "Эмирис" с Ниной Кудриной. Его агентский фонд это позволял.

"Я решу поставленную задачу. И лучше это сделать без постановки в известность о своих планах Кудрина"!

***

Гилир решил продолжить изучать слои личной памяти Ивана. Приближался Совет Коалиции, а дипломаты Балеса усиливали напор и обработку гуманоидных рас тщательно подобранной и согласованной аргументацией. Аргументация и документы сводились к тому, что планетарная цивилизация Солнечной системы строится на паразитическом потреблении ресурсов планеты и праве сильного уничтожать других представителей вида гуманоидов, основываясь на произвольной, корыстной интерпретации абстрактной категории под видовой этнос. Причём используя ложь, через манипуляции интерпретации сути методами генерализации*, искажения*, опущения*.