Иммунитет

Поэтому то, что для Гилира было сверх важно понять, – "что является истоком для военного насилия на Земле?" – становилось всё более понятно. Насилие, вообще, неприемлемо для этики Дома Гилир уже очень долгое время. Для большинства остальных рас Коалиции факты насилия на заре эволюции забыты. Насилие ушло в такую глубину истории этой старейшей расы Коалиции, что обычные граждане Дома Гилир уже и не представляют возможности кровавого насилия над подчинённым социумом народа и, именно, это предъявляют, как главное обвинение Земле, Русскому Дому от Балес – кровь и массовые убийства на Земле. Гилир вздохнул и погрузился в пласты воспоминаний Ивана:

… Удобно устроившись, с "котёнком" на руках, Иван наблюдал за лицом Лены. Само по себе дистанционно наслаждаться игрой мысли в её глазах, сменой выражений от улыбки до сосредоточенности во взгляде в глаза Ивана, было чистым, животворным удовольствием для него.

Зая получал удовольствие от того, что его прайд, его стая, его семья была вся вместе, а он был на руках своего "бога", который гладил его за ушком, почёсывал подбородок и носик. Все его любили. А та, что любила и была его почти "мама" находилась на расстоянии двух хвостов от любимого хозяина. Он чувствовал, что эти двое, что-то важное, "невидимое" ему, рассматривают". То, что он понять не может, но это было пустяком, они его любили, они будут вместе, а всё остальное не важно.

Зая, своим большим сердцем, почувствовал внезапную боль, испытываемую "папой". Котёнок "вошёл" во второе зрение, полученное от "папы". Присоединившись своим умом, то же стал смотреть передачу, получаемую "папой" на внутренний экран, встроенный в "невидимом кабинете" его ума техническим другом, ставшим симбионтом "папы". На экране показывалось место, где какие-то люди уничтожали воздвигнутый из света "папой" памятник. Так он его называл. Рука, гладящая его, замерла. Зая поднялся на груди и посмотрел в глаза "папы" сверху вниз. Учитывая, что "папа" лежал, а Зая уже весил под сорок килограммов в свои полтора года … это было нормально. "Да, ты можешь пройтись по этим людям. Когда мы прилетим, я отвезу тебя на Кавказ" – передал Иван мыслеформу своему "котёнку": – "… они ничего не поняли и "заморозку" ответа за преступление приняли за слабость".

– "Папа, зачем ждать, я быстро!" – и Заи не стало в каюте яхты.

Лена удивлённо смотрела на Ивана. Он постарался объяснить:

– Знаешь, для меня это полная неожиданность. Я получил сообщение от регионального представителя Руси о сносе памятника убитым русским в городе кавказского региона. Там заблокировали подведённую к памятнику энергоцентраль и запустили наведённое ЭМП, что повлияло на формирование голограммы.

– Но как он …? – удивлённый возглас Лены.

Квантовый канал между пробуждёнными участками окультуренного мозга высших из класса млекопитающих, семейства кошачьих, психонейрохирургией Ивана, существующий между ними, позволял наблюдать и Ивану, и Лене картину города. Удивили Лену прыжки в пол квартала этой, сейчас энергетической шестимерной сущности, известной ей как – Зая, которой и на поверхности солнца, наверное, было бы комфортно, по температуре комфортно, но не городу, превращающемуся в пепел. Иван позвал "котёнка" назад, успев перехватить его в начале второго круга описываемым тем спирали вокруг, поваленного ублюдками, памятника убитым. …

Гилир тяжело вздохнул, вся его шерсть стала дыбом. Самоконтроль помог, и он, успокоившись, продолжил перебирать сокровенное из души Ивана. Удивление жило в нём: – "Ребёнок в форме термоядерного факела". Гилир из-за изумления от открытия получил эмоциональную встряску. Энергизированый эмоциональным пиком воодушевления, с новыми силами взялся за анализ и синтез получаемых данных.

… Сейчас Иван и Лена наблюдали, как заново возводимые компаньонами слои культуры для всех, на базе категорического императива гуманизма Русского Дома и бескорыстия рушатся под натиском грубых эго императивов спинного мозга нацистов, получившим аппарат государства в свои руки. Изящные и стройные уравнения предсказывают поведение энергий и сил в слое квантового мира, но не помогают его объяснить тому, кто может только жевать и убивать, получая через насилие пищу для своей паразитической жизни. "За две смены цивилизации в течение ста лет мы даже не смогли доказать нацистам, что реальность существует вне наблюдателя" – с опустошением от виденного думал Иван. …

Гилир сам пережил чувство тоски Ивана, разделённую им. Он отметил такое же сочувствие Ивану, полностью разделяющую его печаль, Елены. Гилир вычленил в шторме эмоций интеллект, оставивший свой отпечаток символами научного видения под толстым слоем напряжённых чувств.

… Понимание осознания Ивана работало интенсивно. Поведение частиц культурологического социума внутри этого административно-юридического анклава показывало, люди слишком нуждаются в интеллекте, превосходящем их собственный, но не очень хорошо умеют его создавать сами через развитие собственного общества.