Иммунитет умнее мозга. Главная система нашего организма

Во-вторых, надо было своевременно принять все положенные противоэпидемические меры. Когда у тебя перед глазами разворачивается эпидемия, первым делом нужно ограничить ее распространение – изолировать заболевших, наблюдать за теми, кто был с ними в контакте, свести до минимального минимума передвижения людей в очаге и изолировать сам очаг от внешнего мира. «Элементарно, Ватсон!», – как сказал бы Шерлок Холмс.

В Конакри, между прочим, есть не только министерство здравоохранения, но и университет имени Гамаля Абделя Насера, в котором имеется медицинский факультет. Медицинские чиновники и университетские профессора совместными усилиями вполне могли бы разработать программу противоэпидемических мероприятий, соответствующую местным условиям. А заодно и обучить местных медиков правилам работы в эпидемических очагах и вообще правилам работы с инфекционными больными. Но ничего подобного сделано не было. Очень часто местный медицинский персонал оказывался настолько необученным, что при наличии перчаток оказывал помощь пациентам с кровотечениями голыми руками.[84]

К слову будь сказано, что специфического лечения, действующего непосредственно на эболавирус, не существует до сегодняшнего дня, а экспериментальная вакцина была создана лишь в 2015 году. Так что бороться с распространением заболевания приходилось лишь посредством противоэпидемических мер.[85]

Короче говоря, вирус в Гвинее упустили, и он пошел гулять по соседним странам, откуда добрался даже до Европы и США (правда, то были единичные случаи – болели заразившиеся в Гвинее медики, которые вернулись домой).

Ситуация с несвоевременным и неполным принятием противоэпидемических мер осложнялась отношением населения к этим мерам.

Для того, чтобы карантинные ограничения соблюдались в полной мере люди должны понимать, что все, что делается, делается для их же блага и блага всего общества в целом. «Свобода есть осознанная необходимость», – сказал кто-то из философов. Тезис этот спорный, но рациональное зерно в нем есть. Если человек понимает необходимость происходящего, то он соблюдает правила. Если не понимает, то в лучшем случае не соблюдает их, а в худшем неповиновение принимает массовый характер и начинаются беспорядки.

Часть населения Западной Африки делало все возможное для дальнейшего и скорейшего распространения эпидемии. Многие не верили в то, что медики хотят им помочь. Люди считали, что на самом деле врачи с медсестрами не лечат их, а заражают этой страшной болезнью. А чего еще можно было ожидать? Чем ниже уровень интеллекта и образованности, тем сильнее склонность к конспирологическим теориям всеобщего заговора и им подобным. Местами дело доходило до бунтов, напоминавших холерные бунты в Российской империи XIX века. Толпы громили больницы для того, чтобы «освободить» госпитализированных или, наоборот, пытались сжигать больницы для того, чтобы остановить распространение страшной болезни. Люди отказывались сдавать анализы, отказывались соблюдать карантин. То и дело возникали стихийные демонстрации, которые обычно заканчивались погромами и стычками с полицией. Дошло до того, что «Врачам без границ» пришлось в срочном порядке эвакуировать всех своих сотрудников из Гвинеи, потому что их угрожали убить и угрозы эти были далеко не голословными.

При объявлении чрезвычайного положения в Либерии, которая граничит с Гвинеей, стоящая во главе страны Эллен Джонсон-Серлиф сказала, что распространению болезни продолжают способствовать невежество и бедность, а также укоренившиеся религиозные и культурные традиции. Заметим, кстати, что чрезвычайное положение в Либерии, стране, у границ которой находился очаг эпидемии и куда эпидемия пришла прежде других стран, было объявлено только 6 августа 2014 года! Что тут можно сказать, кроме сакраментального «поздно пить боржом, если почки отказали».

Религиозные и культурные традиции, о которых упомянула Джонсон-Серлиф, предполагают такие вещи, как прощальное целование умерших перед преданием тела земле, продолжительные бдения родственников и друзей около тела умершего, непременное обмывание тела и возможное сбривание с него волос. Хоронить покойников полагается только в земле, ни о какой кремации и речи быть не может, причем тех, кто умер скоропостижно от тяжелой болезни, надо хоронить у текущей воды, вблизи рек и ручьев, чтобы вода «унесла болезнь».