Император Алексей Ι Комнин и его стратегия

Этнополитическая ситуация, сложившаяся в степях древней Скифии в XI веке, развивалась крайне неблагоприятно для Византийской империи. В 1036 году печенеги были разбиты великим князем Ярославом Владимировичем под Киевом. Это обстоятельство, а также наступление новых кочевых племен – куманов или половцев из-за Дона на Запад побуждало печенежских ханов искать новые пастбища и новых союзников на юге. В отличие от диких половцев печенеги, вероятно, находились на более высокой ступени культурного развития, что выразилось в стремлении ханов приобщиться к религиям развитых земледельческих цивилизаций Передней Азии. Из источников известно, что в период правления варяжского князя Вольдемара (Владимира) в Киеве – мечтавшего породниться с Македонской династией и потребовавшего в жены Анну, сестру императора Василия II – предпринимались первые попытки обращения печенегов в христианство. Некоторое время среди печенегов, возможно, проповедовал немецкий епископ Бруно, апостол Пруссии, крестивший около тридцати кочевников. Правдоподобнее, однако, выглядит факт более раннего знакомства определенной части печенегов с несторианской формой христианства, благодаря связям печенежских племен с Каспийским регионом и Хорезмом в эпоху Хазарского каганата. После 1010 года среди печенежских ханов произошел религиозно-политический раскол. Восточные печенеги – племена, подчиненные хану Тираху – приняли ислам. Изучение биографии Тираха в более широком этнополитическом контексте, в котором существовали тюркские кочевники в первой половине XI века, заставляет сопоставить его религиозную реформу с аналогичной реформой внуков Сельджука. Тогрул Бек и Чака Бек Дауд, отец которых был несторианином, приняли ислам в Хорезме, обосновав это обращение военно-политической целесообразностью. Сельджуки готовили завоевание Хорасана, Ирана, западных областей Газневидов, а потом и всего мира. Такие амбициозные планы требовали от них вхождения в культурно-религиозный контекст более цивилизованных и развитых народов, которыми сельджуки мечтали управлять.

Этнокультурная близость и контакты печенегов с огузами Средней Азии и сельджуками позволяют допустить возможность связи между религиозной реформой Тираха и аналогичными действиями сельджуков в последующие десятилетия даже в том случае, если мы примем гипотезу о монгольских корнях рода Сельджука. Значение религиозной реформы Тираха заключается в том, что благодаря этому хану ислам впервые был принят кочевой элитой, контролировавшей степной пояс между Волгой и Черным морем, и произошло это за двести с лишним лет до хана Берке, и за триста лет до хана Узбека. Однако реформа Тираха была отвергнута западными племенами печенегов, кочевавшими по Дунаю. Эти племена существовали в контактной зоне, где во второй половине X века сложилось устойчивое влияние нескольких христианских государств – Византийской империи, Германии и Болгарии. К началу XI века к ним прибавились Киевская Русь и Венгрия, только что принявшие крещение благодаря энергичным действиям Хельги (Ольги), княгини варягов, контролировавших Днепро-Балтийский торговый путь, ее внука Вольдемара (Владимира) и Иштвана, короля мадьяр. В силу данного обстоятельства западные племена печенегов – Белемарниды и Пагуманиды, во главе с ханом Кегеном, примерно в начале 1040-х годов разорвали отношения с Тирахом, перешли Дунай, приняли христианство по византийскому обряду и признали себя федератами Византийской империи, подданными императора Константина IX Мономаха. В новых этнорелигиозных условиях повторилась историческая ситуация, уже имевшая место в IV веке, когда готы-тервинги признали власть Римской империи, перешли Дунай и, спасаясь от гуннов, приняли христианство, причем и кафолическую веру (малые готы), и арианство. Как писал В. Г. Васильевский о Кегене, «обласканный императором, грубый и неопрятный обитатель степных войлочных кибиток получил благородный и славный некогда титул римского патриция, так же мало идущий к нему, как мало шло название римлян народу, в число друзей и союзников которого, по старой формуле, он был вписан. Новый патриций дал обещание отказаться от привольной кочевой жизни, принять христианскую веру и склонить к тому же своих спутников, подвластных ему»[174]. Обосновавшись в империи, Кеген начал совершать ежесезонные вылазки на север, в степи Приднестровья и Приднепровья, уничтожая кочевья Тираха, убивая без пощады мужчин и женщин, детей же продавая в рабство в Византию. Тирах апеллировал к Константину Мономаху, ссылаясь на заключенный прежде договор между печенегами и империей, однако Мономах был искренне рад тому, что кочевники истребляют друг друга столь же жестоко, сколь беспощадно истребляли друг друга за пять веков до этого утигуры и кутригуры, которых стравила между собой хитрая дипломатия Юстиниана.