Император Алексей Ι Комнин и его стратегия

Угроза империи со стороны печенегов впервые стала актуальна еще в 1040-е годы, в то самое время, когда на восточных границах империи появились сельджуки Тогрул Бека. Синхронность наступления печенегов на Дунае и сельджуков в Анатолии отмечал еще академик В. Г. Васильевский в своей знаменитой работе «Византия и печенеги»[172]. Исследователь справедливо констатировал, что предпосылки Первого Крестового похода необходимо искать не столько в истории сельджукского завоевания Передней Азии, сколько в отчаянном положении Константинополя, который ежегодно ожидал нападения тюркских кочевников с севера. По мнению исследователя, завоевание Болгарии при Василии II и подготовка этого императора к походу в Сицилию в качестве оборотной стороны имели своим следствием полное разрушение системы политического равновесия, существовавшего на Дунае в эпоху Константина VIII Багрянородного. Если раньше, в X веке, ромеи уверенно контролировали внешнюю политику как болгарских царей, так и Руси, каждый раз приводя в движение висевший над Дунаем Дамоклов меч в виде печенежской угрозы, то после покорения Болгарии исчез буфер, исчез заслон, который отделял Византийскую империю от степей Северного Причерноморья, где эти же печенеги безраздельно господствовали. Если при Константине Багрянородном печенеги были отделены от империи Болгарией и, в целом, рассматривались как союзники – достаточно вспомнить эпизод с убийством печенегами Киевского князя Святослава, из черепа которого хан Куря изготовил чашу, – если имена печенежских ханов вместе с названиями областей, на территории которых располагались кочевья печенегов, упоминались Константином Багрянородным в трактате «Об управлении империей», то после 1018 года печенеги были отделены от Константинополя лишь выжженной пустыней и грудами развалин, в которые Василий II превратил болгарские фемы. После же того, как все боеспособные подразделения армии Василия II – варяги, русские, тюркские наемники, македонские катафракты были сконцентрированы в южной Италии, где им удалось разбить французских норманнов в битве при Каннах, на Балканах сложилась та же самая ситуация, которая повторится после 1045 года в Армении. Новая, достаточно протяженная граница Византийской империи была теперь лишена заслона, а войска постоянной боевой готовности были выведены из зоны прежней ответственности. Болгарские славяне ненавидели византийское правительство даже больше, чем армяне, и не имели желания защищать Константинополь от печенегов. Таким образом, после завоевания в 1018 году Болгарии Василием II на Балканах возникли идеальные условия для широкомасштабного вторжения тюркских кочевников, среди которых были не только печенеги, но и родственные им узы, и другие племена. Первые нападения печенегов на балканские фемы Византийской империи начались практически сразу после смерти Василия II. В 1027 году печенеги вторглись в северную Болгарию. И хотя византийская армия под командованием Константина Диогена смогла отбросить кочевников за Дунай, набеги повторились в 1032 и в 1034 годах. Были разорены фемы Паристрион и Болгария. В 1034 году печенеги дошли до Фессалоник. Зимой 1035–36 года печенеги форсировали Дунай по льду и атаковали северную Фракию. Византийская армия, направленная императором Михаилом IV Пафлагонянином против кочевников, был наголову разбита. Пять стратигов – Иоанн Деморкаит, Варда Петц, Лев Халкотув, Константин Птерот и Михаил Стравотрихар были взяты в плен печенегами. Вероятно, поражение стало настоящей катастрофой для византийской западной армии, хотя в сражении, по мнению А. С. Мохова, принимали участия не главные силы македонских и фракийских конных тагм, а лишь небольшие пограничные стратигии[173].