Император Август и его время

Парфянская атака на лагерь Вентидия началась безо всякого согласования с Лабиеном. Римский военачальник к наступлению противника оказался полностью готов. Отменно укреплённый лагерь его войска располагался на возвышенности, и потому лихая атака самонадеянной парфянской конницы не имела успеха.[639] Провал наступления вынудил парфян отступить. Вентидий, предвидевший такой поворот дел, не дал противнику опомниться и внезапно атаковал всеми силами[640]. Удар римлян оказался настолько сильным, что парфяне обратились в бегство. О Лабиене их командование немедленно забыло, и перебежчик оказался брошен на произвол судьбы[641]. Ему, понятное дело, не оставалось ничего, кроме как так же бежать, сломя голову. Но тут-то его самого настигла измена. Римляне, ранее неосмотрительно за ним последовавшие, немедленно «осознали» свою роковую ошибку и попытались искупить свою вину перед отечеством. Вентидию недавние сторонники Лабиена донесли, куда именно беглец решил направиться с поля боя. В результате на его предполагаемом пути была устроена засада. Она оказалась успешной. Сам Лабиен, правда, ухитрился из засады вырваться, но далеко не ушёл. Вскоре он был настигнут, пленён и доставлен в римский лагерь. Здесь его ждала кара, во все времена и у всех народов предназначенная для предателей: Лабиена казнили. Любопытно, что привёл приговор в исполнение вольноотпущенник Октавиана по имени Деметрий.[642]

Победа над парфянской конницей и полный разгром Лабиена, его бесславная гибель позволили Вентидию освободить от неприятеля всю Киликию. Теперь военные действия переходили на земли Сирии, где пребывал верховный командующий парфянской армией царевич Пакор. Приблизившись к рубежам провинции, Вентидий своевременно позаботился о занятии и о дальнейшей обороне так называемых Аманских ворот. Ведь именно через них шёл наиболее удобный путь на сирийские земли[643]. Аманские ворота располагались в Киликии, к северу от города Епифанеи. По распоряжению Вентидия отряд всадников во главе с Помпедием Силоном должен был их охранять, не допуская нового прорыва парфян из Сирии. Парфяне же, удручённые, понятное дело, столь обидным для себя поворотом в войне, предприняли ещё одну попытку вторгнуться в Малую Азию. Их армией командовал военачальник Фарнапат (по Диону Кассию) или же Франипат (по Плутарху). Важнейшим здесь было то, что он почитался лучшим полководцем царя Орода II. Именно этому правителю в своё время была доставлена на театральное представление «Вакханок» Еврипида голова Красса. Потому Ород, привычный к чувству превосходства над римлянами, не желал, чтобы так успешно начатая война завершилась поражением. Отсюда и направление самого достойного командующего в Сирию.

Фарнапат успешно атаковал Силона и уже считал себя победителем в сражении. Такой исход битвы вновь открывал парфянам путь в малоазийские владения римлян. Однако Вентидий, не упускавший из виду происходившее у Аманских ворот, своевременно пришёл на помощь терпящим поражение соотечественникам. Возможно Помпедий, согласно плану командующего, умело разыграл отступление, чтобы заманить парфян в засаду. В итоге сражение завершилось полной победой римлян, практическим истреблением парфянской рати и гибелью их полководца Фарнапата[644]. Кампанию 39 г. до н. э. Вентидий блистательно выиграл. Вражеские армии были совершенно повержены, погибли и их военачальники – изменник Квинт Аттий Лабиен и любимец царя Парфии Фарнапат, имевший выдающуюся военную славу. Царевич Пакор, возглавлявший военные силы Парфии в этой войне, после разгрома Фарнапата не счёл возможным организовать оборону Сирии и в конце 39 г. до н. э. увёл свои войска обратно за Евфрат.

Антоний в это время наслаждался новой семейной жизнью. Его брак с Октавией поначалу казался благополучным. Молодая супруга родила триумвиру дочь. Будущее выглядело безоблачным. Когда же Марк двинулся на Восток, то Октавия проводила мужа до самой Греции, где он и решил провести в Афинах зиму 39–38 гг. до н. э. Зима в Греции – наилучшее время года, в отличие от лета, когда солнечные лучи – стрелы Аполлона, по представлениям эллинов – буквально выжигали природу. А вот, когда этот бог удалялся на север к «гипербореям», всё оживало. На смену безжалостному солнечному Аполлону приходил воскресший весёлый Дионис, бог виноделия, плодородия, чей культ сопровождался буйным разгулом, даже оргиями… Вырастала сочная трава, распускались полевые цветы…[645]