Император Август и его время

Что до законов о прелюбодеянии, карающих разврат, то они имели широкий резонанс[1314]. Когда Август в 18 г. до н. э. внёс эти правовые акты на обсуждение в сенат, там последовала бурная дискуссия. По словам Диона Кассия: «В Сенате раздавались громкие жалобы на распущенность женщин и молодёжи; этой распущенностью объяснялось постоянное уменьшение числа браков, и сенаторы пытались вынудить Августа исправить положение личным примером, намекая на его многочисленные любовные похождения. Он сперва ответил, что необходимые меры уже приняты и что невозможно принять закон на все случаи жизни. Но потом, поскольку сенаторы продолжали докучать ему, сказал: «Вы бы сами приказывали своим жёнам всё, что сочтёте нужным. Лично я так и делаю». Но после этих слов они стали приставать к нему ещё сильнее, желая знать, что именно он приказывает Ливии. И он был вынужден сказать несколько замечаний о женском платье и украшениях, появлении женщин в общественных местах и скромном поведении – не заботясь, что его слова расходятся с его делами»[1315].

И, действительно, римляне прекрасно знали нравственный облик своего правителя. Потому, с одной стороны, поощряя его на введение законов, наказующих распущенность, не могли удержаться от того, чтобы не уколоть борца с развратом его собственным поведением. Бывало и хуже. Однажды во время театрального представления, на котором Август присутствовал, со сцены прозвучал стих: «Смотри, как всё покровительствует развратнику!»[1316]. Народ встретил эти слова бурными рукоплесканиями, давая правителю понять, на чей счёт эти слова воспринимаются.

Подлинный нравственный облик Августа ни для кого не был тайной. «Что он жил с чужими жёнами, не отрицают даже его друзья; но они оправдывают его тем, что он шёл на это не из похоти, а по расчёту, чтобы через женщин легче выведывать замыслы противников»[1317]. Далее Светоний пишет и о том, что не только стремление завладеть чужими секретами толкало Августа на разврат: «Сладострастным утехам он предавался и впоследствии и был, говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена»[1318]. Но, что бы там ни говорили римляне о своём правителе, брачные законы и законы о прелюбодеяниях были в 18 г. до н. э. приняты. Закон, вошедший в историю как Lex Iulia de adulteris, предполагал весьма жестокие наказания для лиц, нарушивших супружескую верность. Дела разбирались в судах наряду с тяжкими преступлениями, что предполагало суровые приговоры. В случае доказанной вины женщина лишалась половины приданного и трети имущества. Мужчина терял половину имущества. Уличённые любовники по итогам судебного разбирательства помимо материальных потерь могли быть сосланы на острова Тирренского моря. К наказанию прелюбодеев привлекались и члены их семей. Отец неверной жены имел право убить и преступную дочь, и её любовника. Муж-рогоносец мог убить любовника своей супруги. Правда, если тот принадлежал к низам общества или к малопочтенным профессиям: рабам, гладиаторам, либертинам этой семьи, артистам, циркачам и т. п. Категорически запрещалось покрывать от властей обнаруженный в семье адюльтер. Так, если после истечения полугода разоблачённого очевидного прелюбодеяния муж развратницы не привлекал её к государственному суду, то такой обманутый, но смирившийся с этим без огласки супруг объявлялся сводником и сам попадал под суд. Уличённые во внебрачных связях мужчины также должны были непременно оказаться судимыми и получить заслуженное наказание. Суровое[1319].

Общественную нравственность Август блюл и на зрелищах для народа. Так он повелел не допускать женщин на состязания атлетов[1320]. Те ведь выступали голыми, и их отменно сложенные тела, как полагал принцепс, могли наводить присутствующих на соревнованиях девиц и матрон на мысли, далёкие от целомудрия и соблюдения супружеской верности. Светоний приводит занятный случай. Когда во время одних игр зрители дружно потребовали вывести на арену пару кулачных бойцов, император немедленно распорядился перенести бой на следующее утро и запретил женщинам появляться в театре до его окончания[1321].

В «Деяниях» Август отметил свои заслуги в деле восстановления полузабытых отеческих нравов благодаря введению новых законов: «Новыми законами, введёнными по моей инициативе, многие примеры древних, забытые уже нашим веком, я вернул, и сам многих дел примеры, достойные подражания, потомкам передал»[1322].

Старинные обычаи принцепс стремился восстановить и в быту: «Даже одежду и платье он старался возродить древние. Увидев однажды в собрании толпу людей в тёмных плащах, он воскликнул в негодовании: «Вот они – Рима сыны, владыки земли, облачённые в тогу!» – и поручил эдилам позаботиться впредь, чтобы все, кто появляется на форуме и поблизости, снимали плащи и оставались в тогах»[1323].