Император из стали

– Вот с этого момента слушайте внимательно, молодые люди, – поднялся с кресла Манташев и строго оглядел гостей. – Император предлагает создать в структуре императорской армии добровольческий армянский корпус, разместив его на границе с Османской империей[50]. Это и будет наша Большая земля. Наши основные вооружённые силы. Основные, но не единственные. Вторую, и весьма существенную, часть этих сил составят как раз упомянутые отряды самообороны в местах компактного проживания армянского населения в Османской империи и Персии. И наконец, третья часть – не менее пехотной дивизии – это охрана новой нефтяной компании, которая будет искать нефть в Персии.

– Отец! Нефть в Персии безуспешно ищут уже четверть века! – покачал головой Левон. – Нечего там охранять, тем более силами целой дивизии.

– Пока не нашли, охранять, конечно, нечего, – согласился нефтепромышленник. – А что будет, когда мы её найдём? А мы найдём её, Левон, и очень скоро. Тогда, поверь, и дивизии будем мало… Но я отвлёкся… Только армейский корпус будет вооружаться и содержаться за счёт российской казны. Территориальный корпус и охранная дивизия даже при внимательном рассмотрении не должна содержать никаких намёков на связи с официальным Петербургом.

– И как вы собираетесь всё это финансировать? – полюбопытствовал максимально равнодушным тоном Озанян, прекрасно понимая, насколько важный вопрос для будущего всего армянского сопротивления решается сейчас в этом доме.

– Наше нефтяное «Товарищество» сразу после получения у шаха концессии на добычу, экспорт и продажу газа и нефти выпустит акции и векселя, которые император обещал выкупить полностью. Вырученных средств должно хватить на первый год работы и формирование всей необходимой инфраструктуры для иррегулярных подразделений.

– Вы сказали, что необходимо обучать пополнение, налаживать связи, лечить больных и раненых, закупать и складировать оружие, амуницию и при этом не допустить… ну, то есть не афишировать прямой связи с официальными властями. Каким образом? Как вы собираетесь легендировать полноценную армейскую инфраструктуру? – не унимался Озанян.

– Монастыри! – прищёлкнул пальцами Манташев. – Император предлагает для этой цели использовать храмы и монастыри. Обещает, как глава православной церкви, придать этому соответствующее законодательное оформление… В европейской части империи это будет православный орден Осляби и Пересвета. У нас мы можем назвать это движение как-то по-другому, использовать наши национальные традиции. В любом случае речь идёт о создании христианского ордена федаинов, похожего на ордена времён крестовых походов. Он даже продумал, каким образом, не меняя внешнего вида, превращать культовые строения в серьёзные фортификации…

– А что взамен? Что государь ждёт от нас? Ещё вчера он не баловал нас своим расположением, – Андраник решился напрямую задать вопрос, который мучил всех присутствующих.

– Нефть, разведывательные данные из Османской империи и… – Манташев сделал солидную паузу, – выделение особой группы сообразительных образованных федаинов для выполнения специальных поручений его императорского величества.

– Однако… – медленно произнёс, качая головой, Саркис Меграбян. – Последнее предложение – самое неожиданное…

– Наоборот, вполне ожидаемое, – перебил товарища Озанян. – Я согласен… Дай бог, чтобы тебе, Александр, хватило нефти на все эти задумки…

– Нефти хватит. Уверен, обязательно хватит, – улыбнулся Манташев, сжимая в кармане записку императора с названием никому не известного местечка в Персии – Месджеде-Солейман[51].

– Прости, отец, – подал голос младший Манташев, – но я не верю, что русский император вдруг озаботился тем, чтобы у Армении была своя нефть…

Нефтепромышленник покачал головой.

– Я не настолько наивен, Левон-джан, поэтому прекрасно понимаю, что он всё это делает не для того, чтобы у нас было, а для того, чтобы у османов и англичан не было…

Последнее пожелание императора, что все вышеописанные предложения должны исходить от кого угодно, но только не от государя, Манташев озвучивать не стал, благоразумно рассудив, что с этой непосильной ношей – быть автором идеи национального возрождения Армении – он сможет справиться без посторонних…

Декабрь 1900-го.

Дом Гинцбургов в Санкт-Петербурге

Барон Гораций Осипович Гинцбург, действительный статский советник, купец первой гильдии и ктитор Большой хоральной синагоги в Петербурге, познакомился с Эдмоном Ротшильдом ещё в 1880-е годы, когда неугомонный французский банкир помогал российским евреям переехать в Палестину, спасаясь от погромов. Тогда они работали бок о бок, и как продолжение этой работы в 1892 году в Петербурге было открыто отделение Еврейского колонизационного общества (ЕКО) во главе с Горацием. В 1899 году барон Эдмон де Ротшильд передал под «юрисдикцию» ЕКО земледельческие колонии в Палестине, основанные на выкупленной им земле. С тех пор переселение на «землю обетованную» пошло веселее, но всё это было полумерами, и бароны это прекрасно понимали.