Император. Книга четвертая. Александр

Софья крепко схватила меня за руку и потащила за собой.

– Как же вы решились приехать сюда, так поздно? – спросил я, когда карета, мягко покачиваясь, катила по дороге. – Неужели из-за меня?

– До чего же вы глупый, – задумчиво произнесла она. – Вы все прекрасно понимаете и задаёте ненужные вопросы.

Я почувствовал, как щеки мои начинают гореть.

– Простите, – буркнул я. Её пальцы крепко сжала мою ладонь. Надо было бы продолжить разговор, но я не знал с чего начать. Как-то все странно и неожиданно.

Я осмотрел карету. Дорогая обивка. Шторки с кисеёй. Мягкие диваны.

– Не удивляйтесь, – поняла мои мысли Софья. – Моя матушка нынче в звании гофмейстерины двора Великого князя Александра. Меня назначили фрейлиной к его супруге, Елизавете Алексеевне.

– Фрейлиной? – удивился я. – И вы снизошли до простого лейтенанта.

– Что в этом удивительного? – фыркнула она. – Екатерина Великая тоже снисходила до простых лейтенантов. Но расскажите мне о себе. Где вы так долго странствовали?

– Ох, и длинная получится история, – усмехнулся я. – Недели не хватит, чтобы поведать обо всех моих приключениях.

– Обязательно потом мне все расскажите, – потребовала она. – Но, слава Богу, что вы живы и здоровы. Я молилась за вас…

Её пальчики еще сильнее стиснули мою ладонь.

– Даже не знаю, как вас благодарить? – пролепетал я что-то невнятное.

Между тем, колёса застучали по булыжникам. Мы въехали в город. За каретой скакал ординарец, ведя в поводу мою лошадь.

– Мне нужно в штаб, – вспомнил я.

– В штаб? Так поздно? Да, конечно, – кивнула она, и в голосе её прозвучали грустные нотки. – Я вас высажу у входа. Мне сейчас влетит, за то, что я без разрешения покинула дворец.

– Не стоило так из-за меня рисковать.

В ответ я получил насмешливый взгляд. Её лицо с озорными глазами оказалось совсем рядом.

– Вот еще! Хочу – и рискую.

Карета остановилась. Софья нехотя разжала пальцы, выпуская мою руку.

– Прощайте, – прошептала она.

– До скорой встречи, – ответил я.

Она еще хотела что-то сказать, но лакей захлопнул дверцу, и карета покатила дальше.

Я приказал ординарцу отправляться в казармы, а лошадь мою отвести в полковую конюшню.

– Как же вы потом в ночи доберётесь? – забеспокоился он.

– Ничего, дойду. Здесь недалеко.

Вокруг было тихо, темно и пустынно. Но, несмотря на позднее время, в штабе еще светились окна. Работает Алексей Андреевич, с уважением подумал я. Вспомнил, как он засиживался до полуночи и меня не отпускал, пока со всеми делами не разберётся. Я поднялся по знакомой лестнице, к знакомому кабинету. За столом дежурного адъютанта сидел молодой офицер. Раньше его никогда не встречал.

– Лейтенант Добров, – отрапортовал я.

– Зачем вы пришли так поздно? Генерал-губернатор уже не принимают, – ответил холодно адъютант, даже не взглянув в мою сторону. Меня это взбесило. Что значит: «не принимают»? Я что – проситель?

– Потрудитесь встать и доложить о моем приходе, – жёстко потребовал я.

Адъютант оторвался от бумаг, посмотрел на меня с удивлением и надменно сказал:

– Вам же доложили, что генерал-губернатор не принимают. Извольте прийти завтра.

– Прошу не указывать, что мне делать! – Я повысил голос. Этот сопляк еще будет мне перечить. – Немедленно доложите обо мне генерал-губернатору.

– Я вызову караул! – пригрозил он.

– Что? – вспыхнул я, и рука невольно потянулась к эфесу шпаги. Что за наглость? Я мог к Аракчееву входить в любое время без всяких церемоний. А этот желторотик угрожать мне вздумал. – Вызывайте!

В это время дверь в кабинет приоткрылась.

– Что за шум? – спросил человек, показавшийся на пороге. – Добров! – радостно воскликнул он. – Чертяга! Вы ли это? А, ну, подите-ка сюда!

Я оказался в крепких объятиях графа Никиты Панина.

– А возмужал-то как! И порохом весь пропах. Заходите. – Я не успел опомниться от неожиданной встречи, а он уже впихнул меня в кабинет.

Сказать, что я сильно удивился – ничего не сказать. Я был ошеломлён! За широким столом, покрытым зелёным сукном, в кресле Аракчеева восседал фон Пален. Безупречный парик, безупречный зелёный сюртук из-под которого выглядывал ворот безупречно белой блузы. Уловив на моем лице полную растерянность, он громко рассмеялся, поднялся, подошёл ко мне и дружески обнял за плечи.

– Да, Добров, такие, вот, дела. Я, фон Пален, нынче военный губернатор Петербурга.

– А где Алексей Андреевич? – выдавил я из себя.

– Ох, не простая это история, – покачал головой фон Пален и вернулся на прежнее место.

– Алексей Андреевич нынче в опале, – прост объяснил Панин и добавил: – Впрочем, и я нынче в опале. Нахожусь в Петербурге нелегально. Вот, на часок заскочил к Петру Алексеевичу.

И они оба добродушно рассмеялись.

– А вы прямо с дороги? – фон Пален взял в руки перо, положил перед собой лист гербовой бумаги. – Не желаете стакан лафиту? У меня отличное вино из Бордо.

– Нет, спасибо, – отказался я. Последний раз ел рано утром, и после стакана лафиту на голодный желудок меня бы развезло.

– Я напишу распоряжение, чтобы вам выделили квартиру и денежное пособие. Вы не состоите ни в какой масонской ложе? – серьёзно спросил фон Пален.

– Нет, – растерянно ответил я.