Император Наполеон

Не дожили до «последнего новоселья» Наполеона ни пасынок его, ни падчерица: Евгений Богарне умер в Баварии в 1824 г., Гортензия - в Швейцарии в 1837. Даже единственный законнорожденный сын императора, его Орленок, вошедший в историю как Наполеон II, которому в 1840 г. и было бы всего лишь 29 лет, расстался с жизнью еще в 1832 г. Узнав о смерти отца, Орленок горько его оплакивал, а на 22-м году жизни, именуясь уже по-австрийски герцогом Рейхштадтским, надломленный борьбой своего французского начала с австрийским воспитанием, умер в Шёнбрунне от чахотки. Последние слова, которые он прошептал Марии-Луизе перед смертью, были: «Прощай!.. Я иду к отцу...»[2146] Его похоронили как члена семьи Габсбургов в Венском капуцинском склепе, не допуская и мысли о том, что ему тоже, как и его отцу, предстоит еще одно, последнее «новоселье».

Зато мать Орленка Мария-Луиза и слышать не хотела об Орле. Она отказалась принять сердце Наполеона, которое он завещал передать ей после его смерти. «Мое единственное желание, - написала она Францу I, - состоит в том, чтобы его сердце осталось с ним в могиле». Правда, Мария-Луиза (теперь уже «мадам Нейперг») приняла от Ф. Антомарки первый оттиск посмертной маски Наполеона, но «потом она отдаст ее детям интенданта своего двора, которые привяжут к ней веревочку и будут играть с его последним ликом»[2147].

Итак, фрегат «Бель Пуль» с гробом Наполеона, отплыв 15 октября 1840 г. из гавани острова Святой Елены, 30 ноября прибыл в порт Шербур на севере Франции. Здесь гроб был перенесен на более комфортабельный фрегат «Нормандия». Туда же перешли все участники экспедиции. В сопровождении двух легких кораблей «Нормандия» пошла по Ла-Маншу вдоль французского берега к устью Сены, и «все прибрежное население сбегалось посмотреть на нее»[2148]. Далее, уже по Сене, от Гавра к Парижу саркофаг с гробом императора был доставлен на специально оборудованном судне - катафалке.

Торжественный церемониал захоронения останков Наполеона начался утром 15 декабря в Соборе Дома Инвалидов по сигналу из декоративной пушки. «Скоро весь Париж был на ногах, - вспоминал Лас-Каз (сын). - Люди шли от всех застав, от всех улиц, от Нейи и от Булонского леса... Это был праздник, огромное стечение народа, энтузиазм, равный которому едва ли отыщется в истории»[2149]. Как не вспомнить здесь строки из «Последнего новоселья» Лермонтова:

И возвратился он на родину; безумно
Как прежде, вкруг него теснятся и бегут
И в пышный гроб, среди столицы шумной,
Остатки тленные кладут[2150].

В церемонии захоронения приняли участие четыре маршала - Н. Ж. Сульт, А. Ж. Монсей, Н. Ш. Удино и Э. Груши - все оставшиеся в живых из 26 маршалов Наполеона, кроме уклонившегося роялиста В. К. Виктора, а также восседавшего на королевском троне в Швеции Ж. Б. Бернадота и предателя О. Ф. Мармона. После неудачной попытки спасти Бурбонов в 1830 г. Мармон был изгнан из Франции и всю оставшуюся жизнь промаялся на чужбине, хотя жил еще долго: умер 2 марта 1852 г. последним из наполеоновских маршалов.

Когда траурная процессия во главе с принцем Жуанвилем направлялась вдоль Елисейских полей к Собору Дома Инвалидов, ее приветствовали несметные толпы народа. По свидетельствам очевидцев, «люди стояли в десять рядов, все балконы и деревья (!) были заполнены ими»; «воздух сотрясался сотнями тысяч возгласов “Да здравствует император!”, и, хотя принца Жуанвиля принимали тепло, ни разу не раздалось: “Да здравствует король!”»[2151].

У Собора процессию встретил король Луи-Филипп. Принц Жуанвиль обратился к нему, салютуя шпагой: «Сир! Я передаю вам тело императора Наполеона». - «От имени Франции я принимаю его», - ответил король.

В этот момент управляющий Домом Инвалидов 87-летний маршал Монсей «попросил поднести его в кресле поближе к гробу Наполеона. Он уже восемь дней упрашивал своего врача: “Доктор, дайте мне еще пожить немного. Я хочу достойно встретить императора!” Теперь маршал, сидя у гроба, выслушал “Реквием” Моцарта - “высший плач, песнь скорби и триумфа”, - а потом прошептал: “Ну все, пошли умирать...”»[2152] (он проживет еще почти полтора года).