Император Наполеон

Поручение отравить Наполеона Монтолон выполнил классически, имея при себе нечто вроде «наставления по идеальному отравлению». То была книга, которую однажды, 11 июля 1816 г., увидел в руках у жены Монтолона генерал Гурго, - «История маркизы де Бренвилье». Вот что пишет об этой книге и ее героине Бен Вейдер: «Мари - Мадлен д’Обре, маркиза де Бренвилье, была самой знаменитой преступницей века Людовика XIV. Она была осуждена за отравление мышьяком многих людей, в том числе своего отца и двух братьев, и казнена на Гревской площади в Париже 16 июля 1676 года-ей отрубили голову топором, а тело ее сожгли. Перед смертью маркиза подробно исповедалась в своих преступлениях. Вышеупомянутая книга, состоящая из признаний маркизы и ее двух сообщников, во всех деталях описывает способ постепенного умерщвления без опасности быть обнаруженным»[2123].

Монтолон добровольно взял на себя в Лонгвуде обязанности виночерпия и единолично контролировал подачу вина императору. Поэтому он мог легко, с учетом рекомендаций маркизы де Бренвилье, выполнить задание, не форсируя, но и не слишком его затягивая, поскольку он более чем кто-либо (после удаления Лас-Каза, т. е. с декабря 1816 г.) проводил времени возле Наполеона, особенно в те дни, когда умирающий император диктовал свое завещание, именно Монтолону выделена в завещании самая крупная денежная награда. Выходит, 2 млн франков вознаграждения за убийство Наполеона убийца получил от своей жертвы...

Исследования С. Форсхувуда и Б. Вейдера ставят крест на легендах о возможном побеге Наполеона из «логова сатаны» и подтверждают тот непреложный факт, что Наполеон действительно умер в этом «логове». Конец его жизни как бы повторил ее начало: рожденный на скалах полудикого острова в сердце Европы, он и ушел из жизни на скалах острова, но неизмеримо более дикого и дальнего, за тридевять земель от родины.

Глава VIII Эпилог

Я создал мой век сам для себя, так же как и я был создан для него.

Наполеон

Над урной, где твой прах лежит,

Народов ненависть почила

И луч бессмертия горит.

А. С. Пушкин

1. Последнее новоселье

Именно так - «Последнее новоселье» - назвал М. Ю. Лермонтов свой поэтический отклик на перенесение праха Наполеона с острова Святой Елены в Париж. Такое новоселье было исторически неизбежным, но ждать (и добиваться) его пришлось почти 20 лет.

Известие о смерти Наполеона произвело на современников в разных концах мира сильнейшее впечатление. Классик итальянской литературы Алессандро Мандзони написал знаменитую «Оду 5 мая» с такими строками:

Его не стало. Замерло
Беспамятное тело,
Едва душа с дыханием
Последним отлетела,
И замер мир, известием
Внезапным потрясен[2124].

А в России А. С. Пушкин откликнулся на это известие стихотворением «Наполеон». Вот его первые строки:

Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век[2125].

Друг Пушкина П. А. Вяземский в 1826 г. засвидетельствовал: «Смерть Наполеона оставила в современной истории бездну пустоты»[2126]. Спустя почти 40 лет Виктор Гюго так вспоминал о 20 - 30 - х годах: «С исчезновением Наполеона долгое время ощущалась какая-то огромная, зияющая пустота»[2127]. И. В. Гёте в беседе со своим секретарем И. П. Эккерманом 11 марта 1828 г. объяснял это ощущение невосполнимостью понесенной утраты. «Его жизнь, - говорил он в тот день о Наполеоне, - была шествием полубога <...>. О нем смело можно сказать, что судьба его стала такой блистательной, какой до него мир не знал, да и после него вряд ли узнает»[2128].

Разумеется, пока во Франции царили Бурбоны (опираясь при этом на Священный союз феодальных монархий), о перезахоронении праха Наполеона в Париже, как бы ни стремилось к тому большинство французов, не могло быть и речи. Но в 1824 г. «сгнил на своем троне» (по выражению Генриха Гейне) Людовик XVIII, затем грянула Июльская революция 1830 г., в результате которой был сброшен с трона и выдворен из Франции последний Бурбон - Карл X (бывший граф д’Артуа), которого вновь, как и после революции 1789 г., приютила у себя Англия. Теперь культ Наполеона во Франции обрел былую свободу и силу. «Широкая общественность, - пишет об этом Андре Кастело, - с восторгом превозносила гений и славу императора. Пьесы, посвященные ему, с 1830 г. посыпались как из рога изобилия и шли триумфально»[2129]. А в 1833 г. король Луи-Филипп (сын герцога Орлеанского)[2130], учитывая растущее влияние бонапартистов, повелел восстановить статую Наполеона на Вандомской колонне.