Император Наполеон

Надо сказать, что идея отравления Наполеона жила и, вполне возможно, обсуждалась в феодальных и роялистских верхах, начиная с первого отречения императора. Уже в 1814 г. один из ближайших соратников (да и советников) Александра I генерал-губернатор Финляндии граф Г. М. Армфельд прямо говорил: «Для спокойствия Европы следовало бы не жалеть нескольких порошков мышьяку и дать этому мальчишке»[2111]. Поэтому воспринимать тот факт, что Наполеон был отравлен (именно мышьяком!), как нечто невозможное нет оснований. Главное же, доказательства, представленные Форсхувудом и Бейдером, проверены и подтверждены на высшем уровне современной науки и техники[2112].

Так, в январе 2003 г. Страсбургский Институт судебной медицины провел атомно-абсорбционную спектроскопию волос Наполеона из локонов разных лет и обнаружил в их сердцевине следы мышьяка с концентрацией от 7 до 38 раз выше допустимой дозы, а в ноябре того же года на симпозиуме Международной ассоциации судебных токсикологов действующий президент ассоциации Паскаль Кинтц и его предшественник в этой должности Роберт Веннинг доложили об аналогичных результатах исследования тех же локонов в лаборатории Университета Великого герцогства Люксембургского.

Подробности (вплоть до хронологии) отравления Наполеона изложены в книгах Бена Вейдера. Главным орудием отравления с самого начала (не позднее чем с лета 1816 г.) был мышьяк. Из воспоминаний Маршана и О’Мира явствует, что он использовался на Святой Елене для борьбы с крысами. Отравить Наполеона можно было легко - подсыпать яд в вино. Вот как рассказывал об этом Вейдеру (ссылаясь на воспоминания обитателей Лонгвуда) Стен Форсхувуд: «Наполеон всегда пил одно и то же вино из Констанции. У него были личные, предназначенные только для него бутылки; те, кто разделял с ним стол, пили обычно другие вина. Вино для Наполеона доставлялось в Лонгвуд в бочках и разливалось по бутылкам на месте. Нет ничего проще, чем подсыпать яд в бочку перед тем, как разлить вино в бутылки. И как безопасно! Эту операцию можно не повторять ежедневно, как пришлось бы делать, если бы было решено добавлять яд в пищу. Достаточно один раз подсыпать мышьяк в бочку, и есть гарантия, что Наполеон будет получать яд в течение недель и даже месяцев. Соответственно, уменьшался и риск быть застигнутым врасплох. Подтолкнуть же, ускорить ход болезни можно было, добавляя время от времени - когда обстоятельства тому благоприятствовали - дополнительную порцию яда в предназначенную для подачи Наполеону бутылку»[2113].

Впрочем, для отравителя важно было не торопить время. Слишком ранняя смерть императора, в 46 лет отличавшегося отменным здоровьем, неминуемо возбудила бы подозрения, что он отравлен, а при вскрытии тела были бы обнаружены следы мышьяка. Такая новость могла вызвать во Франции очередную революцию и окончательно погубить Бурбонов. «Здесь надо учесть, - говорил Форсхувуд Вейдеру, - и соображения безопасности самого убийцы. Не хотел бы я быть в Лонгвуде в момент, когда обнаруживается, что я отравил Наполеона! Без сомнения, верные соратники императора разорвали бы убийцу на части, а так он, выполнив свою миссию, спокойно, никем не подозреваемый, отплыл с острова»[2114].

Только после того, как организм Наполеона был подорван почти пятилетней интоксикацией мышьяком, отравитель с конца марта 1821 г. форсировал процесс умерщвления императора. 22 апреля ему был подан новый напиток - оршад, якобы для утоления одолевавшей его жажды, которая, кстати, является одним из симптомов отравления мышьяком. В составе оршада было масло горького миндаля, о котором в книге «Клиническая токсикология» сказано: «Поглощенное масло быстро превращается в яд, и у взрослого человека, проглотившего 7,5 куб. см этого вещества, вскорости наступает смерть»[2115]. Наконец, 3 мая Наполеону дали принять 10 зернышек каломели[2116], которая содержит ртутехлорид. Смешение в желудке у больного горького миндаля и ртутехлорида привело к образованию убийственного для него цианида ртути. То был последний удар со стороны отравителя. Через 48 часов после приема каломели Наполеон скончался.

Итак, версию Стена Форсхувуда - Бена Вейдера о том, что Наполеон в изгнании на острове Святой Елнеы был отравлен, можно считать доказанной. Это признают сегодня не только авторитетнейшие в мире ученые - токсикологи Паскаль Кинтц и Роберт Веннинг, но и, к примеру, самый выдающийся из английских наполеоноведов профессор Британской Военной академии Дэвид Чандлер[2117].