Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского

На четвертый день после кончины Магистра, 6 (17) июля 1797 г., состоялся Капитул, на котором был избран новый глава ордена св. Иоанна. Все знали заранее, кто им будет, поскольку де Роган еще во время болезни назначил своим преемником рыцаря из немецкого языка. Это был посол при Мальтийском ордене Священной Римской империи (так тогда называли Австрию), барон Фердинанд фон Гомпеш, Бальи Брандендургский. На заседании Капитула был приглашен и российский поверенный. И хотя он не был рыцарем ордена, но его положение, как представителя русского императора, который подписал Конвенцию с орденом, теперь открывало перед ним многие двери.

Немецкий язык был самым малочисленным в ордене и представлял в основном выходцев из княжества Гейтерсгейм. Выбор де Рогана пал на барона Гомпеша еще и потому, что языки французский и итальянский, по его мнению, в связи с революционными событиями, находились в состоянии, когда нельзя было поручиться за принятие ими объективных и нужных ордену решений.

События вокруг Мальтийского ордена развивались бурно и стремительно. Подписанная Конвенция еще теснее сблизила орден с Павлом I. И орден надеялся на его военную помощь и авторитет, понимая, что появление русско-английского флота в Средиземном море свяжет руки Наполеону. В депеше от 25 января (5 февраля) 1797 г. граф Дж. Литта сообщал Великому Магистра о разговоре с английским посланником в Петербурге, сообщившим, что «ему продолжают давать уверения самые положительные относительно отправления русского флота, предназначаемого к соединению с Великобританскими морскими силами», правда, не ранее июня месяца[36]. Однако русский император не стремился к принятию участия в европейской борьбе. Вот почему мы не можем согласиться с мнением К. Туманова, считавшего, что вопрос о возможности существования российской базы на Мальте, в этом весьма стратегически важном районе Средиземноморья, стоял на главном месте в планах русского правительства[37].

Несмотря на сближение Мальтийского ордена и России, начавшееся еще в конце XVII в., продолжавшееся весь XVIII и официально закрепленное Конвенцией 1797 г., Павел I не спешил активно вмешиваться в европейские дела и, как справедливо заметил П. Вяземский, император «еще менее желал вовлечь Россию в завоевания на востоке»[38].

Тем временем события развивались в совершенно непредсказуемом варианте. Европа в это время содрогалась от войн, которые довольно успешно вел Бонапарт, захватывая все новые и новые территории, государства.

В октябре 1797 г. в небольшой итальянской деревушке Кампоформио в провинции Удино на переговорах, которые велись Бонапартом и графом фон Кобенцлем, состоялся первый раздел спорных территорий между Францией и ее главным врагом — Австрией. Договор оформил, по сути, выход Австрии из первой антифранцузской коалиции. По Кампоформийскому миру Австрия уступила Бельгию, провинции Милан и Мантую, признавала Цизальпинскую республику — ее название происходит от лат. cisalpinus («находящийся по эту сторону Альпийских гор, т. е. к югу. от Альп»), — зависимая от Франции республика, образованная Наполеоном Бонапартом в июне 1797 в Северной Италии. Включала Ломбардию, территорию бывшей Циспаданской республики[39].

Кроме того, Франция получила часть баварских земель, а из венецианских владений Долмацию и левый берег Эга с Венецией, и соглашалась, в тайных статьях соглашения, на уступку левого берега Рейна. Венецианский флот достался Франции[40]. По этому же договору полномочные представители Мальтийского ордена исключались из любых дальнейших переговоров, на которых присутствовала Франция.

Однако положение российского императора в качестве Протектора Ордена, давало ему большой вес в глазах венского и берлинского дворов. На начавшихся 9 декабря 1797 г. в городке Раштадте (Раштатте), в Бадене новых переговоров представителей Франции, Австрии, Пруссии и ряда мелких немецких государств для окончательного раздела Европы делегации Мальтийского ордена не было. Но находившиеся на Конгрессе рыцари ордена — полномочные представители от княжества Гейтерсгеймского, Великого Приорства Немецкого и Бальи Пфюрдт — с помощью Кавалера Брея, бывшего советником посольства ордена в Регенсбурге, начали ходатайствовать о возвращении конфискованных французами имений Ордена в разных странах[41].

Франция, как победительница, играла на Конгрессе ведущую роль, а ее представители постоянно диктовали свои условия, время от времени, меняя их. Становилось понятным, что идет умышленное затягивание переговоров. Наполеон спешил до их окончания захватить все новые и новые территории.

Интерес к событиям на Конгрессе и вообще в Европе стоял для ордена на первом месте. Несмотря на, казалось бы, мирные переговоры, Наполеон не прекращал ведение военных действий в Швейцарии и Италии. Он уже овладел папской областью. Увеличив свой флот за счет флота покоренной перед этим Венеции, Наполеон угрожал Англии.