Император под ведьмовским соусом

— В том райском уголке, который я арендовал на месяц, они нам не понадобятся.

— Развратник! — игриво толкнула его в плечо. — Но мне нравится!

— И это главное.

Лукас наклонился ко мне и запечатлел поцелуй на губах. Нежность из него испарилась почти сразу, оставив на замену напористость, требовательность и страсть.

До переходного портала у нас оставалось несколько часов. Да-да! Они заработали, как только мы с Генрихом вновь вернулись в собственные тела! Я была права, это все происки Луноликой!

Не буду вдаваться в подробности, но оставшееся время мы с мужем провели с пользой для будущих потомков родов Дэ Кадари и Дэ Альмани. Слишком долгой оказалась разлука для таких страстных натур и влюбленных сердец. И если бы не верный Камил, что вовремя прервал наше бурное воссоединение, то опоздать нам в зал перемещений, как пить дать! На несколько суток… Но все хорошо, что хорошо получается. Успели!

Камердинер хоть и удивился, не обнаружив императора в его же покоях, но виду не подал. Кииса сказала, что договорилась с ним, представив нас очень хорошими друзьями повелителя.

Довольная я беспрепятственно покинула резиденцию императора Генриха III, чтобы встретиться с ним лицом к лицу в собственном особняке.

ЭПИЛОГ 2 часть

— Спасительница! Благодетельница! Любимка моя ведьмовская! — кинулся ко мне в руки заметно похудевший Бука.

Вцепившись коготками в рукав платья, мышь намертво обвил мое предплечье. Точно кто его сейчас силой будет отдирать.

— Неужто так соскучился? — поведение фамильяра изумляло.

— Безумно! — громогласно подтвердил он, а на ушко же еле слышно шепнул: — Твоей бездарной копии было совершенно на меня наплевать!

Я притворно округлила глаза:

— Да ты что!

— Мой рацион оскудел! Меня посадили на диету! Ты можешь представить?!

Ага! Вот где собака зарыта! Император озаботился ожирением фамильяра. Толковое и крайне неблагодарное дело.

— Кощунство чистой воды, — кивнула не на шутку встревоженному Буке, едва сдерживаясь от улыбки.

О пользе скудного рациона для здоровья говорить не стала. Не поймет. Как-нибудь потом возьму этого обжору в оборот.

— Я сразу догадался о подмене! — продолжал жаловаться фамильяр. — Как хорошо, что ты вернулась!

Генрих был в главном зале у камина. Пока я приветствовала Буку, Уроса и встречающих слуг, Лукас уже вел с ним неспешную беседу. Муж в политике и экономике разбирался гораздо лучше меня.

— Ваше величество, — приблизившись к мужчинам, я склонилась в приветственном книксене, как и положено по нормам придворного этикета.

— Полно тебе, Ниэла, хватит этого официоза, — отмахнулся император. — Он тебе не идет.

И на этот раз его улыбка была вполне искренней, а во взгляде я не заметила и капли прошлого так бесившего меня превосходства.

Сказать, что приятельское отношение императора повергло меня в настоящий шок — на самом деле ничего не сказать. Бука предпочел ретироваться на кухню. Ароматы готовящейся еды ему были намного интереснее разговоров.

— Но-о…

У меня складывалось ощущение, что в этом теле уже скрывался совершенно другой мужчина, несравнимый с тем, до обмена. Впрочем, и я не осталась прежней.

— Да и если учесть, как мы сблизились, благодаря богине, — усмехнулся Генрих. — Пора бы откинуть ненужные правила этикета.

— Если вы так желаете…

— Ты.

— Что?

— Если ты так желаешь.

— Я? — искренне ужаснулась. На какую наглость император вновь меня толкает? Ему новую казнь выдумать, как моргнуть.

Не то чтобы я беззащитная овечка, но новых неприятностей хотелось бы избежать.

— Ниэла-Ниэла, — покачал головой он. — Ты — неподражаема. Мы всего-то перейдем на «ты» в общении.

Лукас хмыкнул и приобнял меня за плечи, придвинув к себе. На миг в его глазах мелькнуло драконье золото. Поня-ятно… Территорию метит. Вот ревнивец! Сдалась я императору, когда у него целый гарем наложниц-красавиц и с полсотни фавориток при дворе! Тьфу!

То есть бывший гарем… Я же всех распустить успела… Ой!

— Все понял, друг, — засмеялся Генрих. — Не перегибаю с комплиментами.

Они обменялись понимающими взглядами и только я осталась в неведении. Такая себе ведомая драконом ведьма, что уже начинала злиться.

— Ну и как тебе было в шкуре императора, Ниэла? — вернул свое внимание мне Генрих.

— Невыносимо тяжко, — не стала кривить душой. — Как ты выдерживаешь такую нагрузку?

— Расслабляюсь правильно.

— Про гарем и любвеобильных фавориток я не скоро забуду, — призналась я, чем вызвала искренний смех мужчин. О своем решении, что лишило Генриха на все готовых любовниц, благоразумно умолчала. — А как тебе было в роли ведьмы?

— Незабываемый опыт, — почесал макушку мужчина. — Теперь, хочется надеяться, я чуть лучше понимаю женщин.

— И не надейся, — вернул его с небес на землю Лукас. — Умом женщин не понять, нужно прислушиваться к сердцу.

Император округлил глаза:

— Если бы не знал, что передо мной лучший воин королевства, принял бы тебя за заезжего поэта-романтика.

— Любовь, — пожал плечами муж. — Когда-нибудь ты поймешь.